63 
— Ничего, переживет. — В его тоне не было сожаления.
Ей стоило немалых усилий не отступить под его взглядом.
— Возможно, хорошая жена прекратила бы этот разговор, — прошептала она.
— Вот именно. Она вздохнула:
— Пусть я не буду очень хорошей женой, Габриэль, но я все-таки хочу знать, что же Лила такое сделала, чем она рассердила вас.
— Из-за нее едва не был убит один мой солдат.
— Из-за нее?
— Да, из-за нее.
— Но наверняка она не хотела этого! — стояла на своем Джоанна.
Габриэль нагнулся к ней и, приблизив лицо к ее глазам, тихо сказал:
— Виноват в этом Колум. Кажется, вы очень печетесь о нем. Так вот: он не соображал, что делает.
Она распрямила спину:
— Не намекаете ли вы на тот случай, когда я нечаянно оказалась в самом центре ваших военных упражнений, супруг мой?
— Именно.
— С вашей стороны слишком нелюбезно вспоминать об этом, — заявила она.
Но Габриэль, как видно, мало беспокоился о том, чтобы быть любезным.
— Остаться живым более важно, чем не поранить чьи-то чувства, — пробормотал он.
— Верно, — уступила она.
Дамфрис оборвал их разговор громким лаем. Габриэль обернулся, позвал собаку и покинул комнату, не поглядев на жену и не попрощавшись.
Всю оставшуюся часть дня Джоанна думала обо этом разговоре. Возможно, она и не должна вмешиваться в решения своего мужа, касающиеся его подчиненных. Но она так привязалась к Колуму и Лиле за эти месяцы, что сама удивилась этому. В своей жизни она не позволяла себе никаких симпатий ни к кому, чтобы избежать забот и разочарований К тому же она знала, что Рольф может обратить ее доброе чувство против нее и против того, к кому она благоволила. Как было в случае с помощницей поварихи, девочкой очень приятного нрава. Как-то она обмолвилась, что ей нравится, когда рядом с ней Челси, потому что девочка так сообразительна и находит радость во всем, что делает.
Однажды утром Челси уронила яйцо. Повариха доложила Рольфу об эхом убытке. И в тот же день он так избил Челси, что сломал ей ногу. Епископ Холвик определил, что именно таким должно быть наказание за подобный печальный проступок.
Однако здесь, в Нагорье, все отличалось от ее прошлого, как день от ночи. Здесь она могла заводить себе друзей и пылко тревожиться об их благополучии.
Отец Мак-Кечни присоединился к ним за обедом. Он только что вернулся из длительного путешествия на равнинный юг Шотландии, был полон новостей о последних происшествиях в Англии и желал ими поделиться.
Солдаты говорили за столом все сразу и заглушали голос священника.
— Его святейшество наверняка предаст короля Джона анафеме, — почти выкрикивал отец Мак-Кечни, — и вся Англия будет отлучена от церкви..
— Чем же он заслужил такое? — спросила Джоанна.
— Джон самостоятельно решил рукоположить своего человека в сан архиепископа Кентерберийского. Папа не потерпел подобного самоуправства. Он объявил о посвящении в сан своего собственного кандидата, как я понял, не англичанина; и Джон, в ярости от такого выбора, приказал не впускать этого человека в Англию.
Один из маклоринских солдат бросил шутку, которую все остальные нашли чрезвычайно забавной. Джоанна должна была переждать оглушительный хохот за вторым столом.
— А что произойдет, если страну отлучат от церкви?
— Многие пострадают, конечно. Большинство священников должны, будут бежать из Англии. Богослужения прекратятся, не будет исповедей, не будет венчаний. Единственное, что дозволил святой отец, — это крещение невинных младенцев и последние причащения умирающих, если, конечно, семья вовремя отыщет священника для этих таинств. Таково печальное положении дел, леди Джоанна, но король, кажется, не слишком этим огорчен.
— Возможно, в отместку он разграбит церкви. — Это предположение высказал Габриэль. Джоанна с ним согласилась.
— Его душа уже погибла, отец мой.
— Вы не можете знать этого наверняка, дитя. Джоанна опустила глаза.
— Конечно, не могу.
Отец Мак-Кечни изменил тему разговора.
— Принц Артур мертв, — произнес он. — Кое-кто полагает, что он умер на Пасху четыре года назад. — Священник сделал паузу. — Ходят слухи, что принц был убит.
Теперь Габриэль наблюдал за Джоанной. Он заметил, что при последних словах она страшно побледнела.
— Возможно, он и впрямь был убит, — предположил Колум.
— Да, но напрашивается вопрос, какой барон…
63 
