129 
– И ты, конечно, поспешил сюда?
– А что? Я же угадал!
– Угадал… Если учесть, что ты знал, по каким улицам я буду возвращаться, о гадании речь уже не идёт.
– Но ведь ты мог пойти другим путём…
– Вот это вряд ли! Я не так хорошо знаю столицу…
– И я о том же подумал! – победно провозглашает эльф.
– Подумал… А зачем ты всё-таки поплёлся по такой погоде за мной? – спрашиваю даже не из любопытства: никак не могу понять поступок листоухого, и меня это бесит.
– Как это – зачем? Чтобы тебе помочь, конечно! – лиловые глаза смотрят совершенно невинно.
– Помочь?
– Ты бы, конечно, справился с ними, но опять испортил бы одежду… – с трудом пряча улыбку, объясняет эльф. – Вот я и решил… подсобить немного…
– Спасибо. Только…
– Что? – он обиженно переспрашивает.
– Я бы с ними не справился, – буркаю и ускоряю шаг, а Мэй удивлённо останавливается.
…Добравшись до дома первым, я поспешил закрыться в комнате и подпереть дверь креслом. Во избежание задушевных бесед.
Иль-Руади воспринял моё пожелание насчёт еды слишком серьёзно и привёл в дом Агрио целый караван.
Повозка с сыпучими продуктами, повозка с овощами, повозка с… чем-то булькающим и, в довершение, маленькое стадо козочек и клетки с домашней птицей. Пожалуй, я хлопал ресницами не менее ошарашено, чем графини. Равель вообще всплакнула и убежала к себе в комнату, а мне пришлось битый час сидеть у неё под дверью и клятвенно заверять, что ничем не хотел обидеть столь славную семью, просто… Просто мой знакомый купец – человек очень широкой души, и, превратно истолковав мои слова, сам того не желая, поставил в затруднительное положение прежде всего меня… Наконец, девушка сменила гнев на милость и, насухо вытерев заплаканные глаза, спустилась в гостиную, чтобы приветствовать гостей. А гостей было много…
Прежде всего, сам Акамар в очередном белоснежном мекиле. Потом Юджа, блистающая, как никогда, причём лицо сияло даже больше, чем стальные детали доспехов. Сола – юное создание невероятной прелести, которую только оттенял совершенно отцовский огонь взгляда. И, наконец, толстяк Мерави, озабоченный внезапными тратами неизвестно, на что. Особенно его удручал тот факт, что в размеренной стариковской жизни вновь объявилась заноза по имени Джерон, которая вечно доставляла одно беспокойство…
Мэй, увидев йисини, растерялся настолько, что едва не забыл, с какой стороны браться за лютню. К счастью, привычка взяла верх, и он смог порадовать гостей очень милыми песенками. Которые лично я не слушал, потому что успокоительно шептал на ухо Равель всяческую чушь о том, как приятно не только получать, но и дарить подарки, и пытался одновременно отбить настойчивые атаки Юджи, требующей немедленного досмотра имеющегося у меня арсенала. Сами понимаете, какая тут музыка?! Впрочем, все остальные были в восторге от исполнения и исполнителя.
Если эльф и узнал в убелённом сединами старце того самого купца, что встречался с Кэлом на Ольмском тракте, то никак этого не показал, из чего можно было заключить: в памяти листоухого запечатлелся всего один образ того вечера. Образ йисини, которая отказала юному красавчику в поцелуе и во всём остальном…
…Спал я без задних ног – так намаялся за прошедшие дни, что не было сил даже думать. В голове крутились обрывки разговоров, щедро приправленные музыкой, впопад и невпопад встревающей в течение мыслей. Продрав глаза и решив, что час – ранний, и никто не помешает понежиться в тёплой воде, ваш покорный слуга спустился вниз, чтобы принять ванну.
Упомянутое сооружение представляло собой потемневший от времени бронзовый чан, покоящийся на массивных когтистых лапах. Я бы даже до обеда не успел наполнить его водой, но на моё счастье в дом графини вода из Сейнари поступала самотёком, и усилия потребовало только, собственно, нагревание её до нужной степени тепла.
Пока вода пыталась разогреться на раскалённой плите, можно было несколько минут посвятить воспоминаниям. Самым юным воспоминаниям.
Разговор с Акамаром прошёл на удивление легко и доброжелательно: купец согласился посмотреть, что из себя представляет юноша по имени Курт, и, при удачном стечении обстоятельств, наделить упомянутого юношу работой в соответствии с его способностями. Разумеется, о воровстве и слова не было сказано – в Южном Шеме, этом крае бессовестных торгашей, готовых содрать с вас последнюю рубашку за никчемный товар, к ворам «незаконным» относились, пожалуй, ещё строже, чем здесь. Я намекнул старику, что Курт имеет отношение к Воровской Гильдии Виллерима, и получил твёрдое заверение в непременном выкупе парня, если тот придётся ко двору иль-Руади. Тем же вечером воришка, отловленный поблизости от ворот, получил необходимые инструкции по манере поведения при общении с почтенным купцом. Проще говоря, было сказано: «Никаких хитростей и уловок! Вежливость, но не подобострастность. Не скрывай истинных чувств и не увлекайся мнимыми. В общем, будь самим собой!» Надеюсь, Курт последует (или уже последовал?) моим советам, и у него всё сложится замечательно…
129 
