Особенно,... 
106 
— Довольны?
Наверное, должен быть. Только сердце почему-то испуганно прижимается к рёбрам. Что-то неправильное происходит. Что-то, чему нельзя происходить. Наверное, даже запрещено случаться. Но ощущения так сильно смазаны и спутаны...
Нет, пусть сомнения убираются прочь! У меня есть цель? А как же! Есть орудие её достижения? И ещё какое! Так зачем же медлить?
— Да. А ты сможешь...
Отлавливать магов по одному? Слишком долго. К тому же, тогда понадобится разживаться выпиской из Регистра, а на подобное дело денег взять негде. Да и зачем мне мелкие лавочники, торгующие амулетами и подобной дребеденью? Не они главное зло, вовсе не они.
Анклав. Вот кого нужно стереть с лица земли! А для этого потребуется всего лишь... Разрушить Обитель. Жаль только, что не будет ни вспышек, ни грома, ни прочего праздничного удовольствия. Но стоя на краю пропасти, теперь уже точно и осязаемо пустой, разве я не стану счастливым? Осталось только отдать приказ.
— Смогу — что?
— Не книгу, а... Больше? Намного больше?
— Сколько пожелаете, повелитель.
Покорное обращение должно льстить, но вместо того мне почему-то хочется скривиться, как от глотка скисшего молока.
— Замок? С сотнями людей?
— Как пожелаете.
И магам на многие поколения вперёд больше не придётся идти на поклон к кучке обнаглевших от безнаказанности скупцов, управляющих миром. Не будет больше презрения, унижения, растоптанных судеб и разбитых сердец. Одарённые получат свободу жить и чародействовать так, как умеют. Занятые каждый своими собственными заботами, они не собьются в алчные стаи, и новый Анклав не родится, потому что все будут помнить о том, как погиб прежний, бесследно растворившись в воздухе...
Растворившись. Почему мне вдруг пришло в голову это сравнение? Потому что всего несколько минут назад на моих глазах растворилась... Книга? Вроде бы. Или не книга? А что в ней было написано? И как она вообще выглядела?!
Ладони, ударившись об пол, снова занялись огнём, волны которого только-только стали почти привычными и незаметными. В уголок правого глаза сбежала со лба струйка холодного пота, но я, как ни пытался, не смог моргнуть, потому что веки расширившихся от ужаса глаз не захотели подчиниться.
Уничтожить можно. И это очень просто сделать, как только что доказал вызванный мной... Всё-таки, демон.
Любой способ уничтожения оставляет после себя хоть что-то. Клочки. Пыль. Пепел. Горький аромат потери. Но главное, он оставляет память. О том, что было и чего не стало. Память, помогающую или не совершать прошлых ошибок, или намеренно приумножать их, двигаясь пусть по гибельному, но осознанно выбранному пути. Память, вот, что мне было нужно!
Не просто нанести Анклаву сокрушительный удар, а показать миру, что всесильные маги тоже уязвимы. Я ведь мог сделать это сам, своими руками! Своими...
Руками, которых у меня теперь нет.
Как просто.
Как беспощадно.
Как... полезно. Для принятия решений.
— Что, трудно подписывать приговоры?
Он стоит и смотрит на меня сверху вниз, но смотрит не с усмешкой или превосходством, хотя вполне мог бы сейчас заливисто хохотать над моей слабостью. Зелёные глаза наполнены ожиданием.
Чего же ты ждёшь, демон? Последнего приказа и возможности пожрать мою душу и тело? Ведь вы всегда так поступаете, дети Полей Отчаяния, не правда ли? Сразу после исполнения воли вызвавшего вас, потому что только смерть мага возвращает вам свободу. Ты ведь хочешь снова стать свободным? Я не буду препятствовать. Но поскольку приказывать оказалось нечего, то...
Всё надо делать самому. Только самому. Не взваливая на плечи других тяжесть ответственности. Чувствуя всем телом боль или радость от собственных свершений. Самому. Костыли помогают удержаться на ногах, это верно, но опираясь ими о землю, не чувствуешь, тепла она или холодна, мягка или тверда, как камень.
Прости, что потревожил твой покой, демон. Сейчас я всё верну назад и подведу итог своей глупой жизни. Сейчас...
Ноги затекли и не желали распрямляться сразу, обиженно ноя напряжёнными связками. Куда я засунул «вдовушку»? Она недоделана, рукоять лишь вчерне собрана из деревянных плашек, но разве мне нужны красота и удобство? Острое лезвие важнее всего, а оно имеется.
Вот где ты прячешься, красотка! Нашёл. Теперь бы поудобнее взяться... Сжимать пальцы «на глаз» — какой ещё идиот на свете может заниматься такими странными вещами? Только Маллет. Интересно, побелевшие костяшки означают, что захват крепкий? Или плоть начинает отмирать, выжженная изнутри?
106 
