146 
— Неважно. Помог, а большего и не требовалось.
— Ты простишь меня?
— Я не вижу за вами вины, чтобы прощать. Лучше попрощаюсь.
— Больше не заглянешь?
Таира отводит глаза, значит, время прямых взглядов закончилось. Жаль, но такова жизнь.
— Вряд ли. Повода в ближайшем будущем не возникнет. А если мне всё-таки что-то понадобится от Регистровой службы... Вас уже может не оказаться в этом кресле.
Она вздохнула, но нашла силы улыбнуться:
— Ты прав. Я живу долго, но не бесконечно.
— Счастливо оставаться!
— Счастливо уйти! — слышится вслед.
Хорошее пожелание. Очень нужное мне именно сейчас. Уйти от всех трудностей. Обойти все преграды и достичь поставленной цели. Хотелось бы... Но пока все дороги, уходящие с перекрёстка, скрыты туманом. В какую сторону шагнуть?
Силема, вновь торопящаяся по каким-то делам, задевает меня полами развевающейся мантии, и я чувствую, как в мою ладонь тычется что-то. Маленькое. Скомканное.
Можно пройти мимо, не заметив, можно поймать бумажную птаху. Что выберу? Конечно, второе! Как говорят в народе? Дают — бери. Правда, у этой фразы есть ещё не слишком приятное продолжение... Но бить меня вроде бы пока никто не собирается.
Расправляю записку уже на улице, порядочно удалившись от Регистровой службы и любопытных глаз.
«Я могу вам помочь, но в обмен на одну услугу. Если пожелаете, приходите ближе к вечеру, на пятом ударе колокола после полудня».
И заковыристый адрес. Прийти? Приду. Удача это или нет, неважно. Если уж отсекать все возможности, то сразу и резко. Чтобы болело недолго.
* * *
— Эй, мастер! — обращаюсь к малышу, возводящему крепость из камешков рядом с крыльцом уютно расположившегося в саду дома. — Не подскажешь, где живёт госпожа Силема?
Мальчик не поддался на лесть и с минуту или дольше разглядывал пришельца, словно решая, считать меня врагом или другом.
— Да прямо здесь. Обойдёте с другой стороны и найдёте. Можете прямо по саду пройти, только цветы не потопчите! И ветки не поломайте.
— Буду осторожен, обещаю.
— И тётю Силли вы, того... не обижайте. И не смотрите, что я маленький. Я вырасту, и тогда...
— Понял. Обижать не посмею. А госпоже Силеме передам, что на её защите стоит доблестный рыцарь.
Одуряюще пахнущие кусты межевника по обеим сторонам садовой дорожки. Утверждают, что это растение способно цвести и плодоносить только там, где живёт настоящая любовь. И мне тоже когда-то хотелось, распахнув окно своего дома, вдохнуть аромат бледно-розовых пышных кистей... Когда-то. Да года не прошло со времени тех мечтаний! А кажется, целая жизнь закончилась и канула в небытие. Значит, сейчас я начинаю всё заново? Ну да. И пожалуй, мне нравится.
Стучу костяшками пальцев по двери. Несильно, почти робко, потому что уже перед самым порогом меня снова одолевают давно знакомые чувства. Нет, не сомнения. Кое-что похуже.
Ненавижу ощущать зависимость, а особенно от неизвестности. Вайли был понятен и предсказуем, Карин немного удивила, но не оказалась загадкой, Трэммин добавил мерзких штрихов к своему портрету, впрочем, не изменяя, а лишь дополняя суть. Но что могло от меня понадобиться этой женщине? Ведь по мнению окружающих (дядюшку вычёркиваем, потому что он всегда стоял и будет стоять особняком между мной и миром) я больше не способен действовать, как маг. А в прочих качествах толку от меня и раньше было так мало, что похвастаться нечем. И всё же Силема рассчитывает... На что?!
— Вы всегда так точны?
Хм, увлёкся размышлениями и не заметил, как оказался нос к носу с хозяйкой дома.
— Я всегда стараюсь выполнять поставленные условия. Если принимаю их, конечно.
Она поняла намёк и оценила попытку спрятать нерешительность за бравадой, потому что улыбнулась. Коротко, вежливо, без каких-то видимых чувств, но честно показывая, что и сама находится в не менее затруднительном положении.
— Пройдёте в дом?
— Как пожелаете. Хотя и ваш сад — чудесное место для разговора.
— Почему вы считаете, что сад — мой?
— Потому что только добрая, любящая и любимая женщина могла вырастить вокруг дома такую красоту.
— Любимая? — Её щёки слегка побледнели, хотя по всем правилам принятия похвалы должны были порозоветь. — Кем?
— Хотя бы мальчуганом, играющим с другой стороны дома. Он готов с доблестью истинного рыцаря защищать вас от любых врагов.
Силема выдохнула, не скрывая, что мои слова развеяли неожиданно возникший страх. Пусть развеяли не полностью, но уже не мешая продолжать разговор.
146 
