52 
– Эти не такие уж франты, – сказал Даррил, – зато нет такого преступления, в котором их нельзя было бы обвинить. Незаконная торговля горючим – они покупают его и перепродают, а налогов не платят. Федеральная полиция только и ждет возможности привлечь их к суду за мошенничество. Я только и жду возможности обвинить Булкина в убийстве и упрятать его за решетку до конца его дней. Эти парни – вот еще один вышел, – как мы уверены, и вымогательством занимаются. Знаете, как это Булкин проделывает? Вот есть, например, армянин, владелец магазина. Люди Булкина заявляются к нему, как он говорит, и вручают цветное фото – его магазин, снятый снаружи. И говорят ему: хороший магазин, нужно страховать. Армянин говорит, что страховка у него имеется. На это они возражают, что, купи он их страховку, другая страховка ему не потребуется – с магазином ничего не случится. И дают ему несколько дней на размышление, после чего опять заходят к нему уже с другим фото, точно таким же. На этот раз они не тратят времени на разговоры, а подносят спичку к фото, и армянин наблюдает, как горит его магазин. Мириться с этим он не собирается – идет в окружную полицию и оставляет там жалобу. Два дня спустя его находят застреленным в инциденте, выглядевшем как попытка ограбления.
Даррил покосился на Чили, молча сидевшего с биноклем на коленях.
– А Томми Афен в былые дни ничем подобным не занимался?
– Тогда, в «Эпикурейце», за завтраком, – сказал Чили, – он поделился со мной своими проблемами. На одну из них я в то время не обратил внимания. Он упомянул какого-то «не-янки», – не русского, а «не-янки», – пробовавшего всучить ему страховку, ему, который сам учебник может написать на тему, как это делается.
– Значит, Томми и вправду этим когда-то занимался.
– Он специализировался на этом, на продаже «крыши». Но когда он завел об этом разговор со мной, мне понадобилось в уборную и я слушал вполуха. Но что навело вас на мысль о том, что Томми сам этим когда-то занимался?
– Откройте конверт, – сказал Даррил. – Там вложена фотография.
Чили вытащил фотографию восемь на десять – снимок дома в Силвер-Лейк, где располагался офис студии «БНБ»: большое одноэтажное бунгало темно-коричневого цвета, частично скрытое зарослями тропических растений. Самой студии – блочной коробки позади дома – видно не было.
– Сегодня утром, – сказал Даррил, – я был там и говорил с Тиффани, девушкой с индейской прической. Мы обыскали его кабинет, и она вытащила из ящика письменного стола Томми этот снимок. Сказала, что снимок оставил человек, говоривший с сильным акцентом. Он заходил и раньше пару раз в отсутствие Томми, а потом оставил ей этот снимок Спустя несколько дней человек этот опять зашел, но на этот раз Томми был в офисе. Она позвонила ему, сказав, что пришел человек, оставивший снимок. Томми выходит из кабинета, направляется прямо к посетителю и, ни слова не говоря, дает ему по роже. Тиффани сказала, что странным показалось ей то, что на Томми были тогда кожаные перчатки. Иными словами, он готовился к новому визиту этого человека, поджидал его. Вот так – подошел, вдарил, сбил с ног и вышвырнул на улицу. Тиффани просто глазам своим не поверила. Она спросила, кто это был, на что Томми ответил: «Страховой агент, черт его дери!» Но примечательно то, что, по словам Тиффани, о страховке никто и не заикнулся. Тот человек вообще не успел рта раскрыть. А Томми знал, что тому надо, выходит так? Я спросил Тиффани, был ли это, по ее мнению, русский. Она затруднилась с ответом. Я привез ее на Уилшир, дал ей просмотреть мой русский кондуит. И кого же из всех она там выбрала? Романа Булкина!
– Если бы Томми был жив, – сказал Чили, – вы могли бы вменить ему в вину нападение на человека. Но оснований обвинять Булкина в убийстве у вас нет.
– У нас нет оснований вообще в чем-либо его обвинять. Сейчас мы смотрим, не из того ли пистолета, что и армянин, убит был Томми. Положительный ответ на этот вопрос сильно продвинул бы следствие.
– Думаю, он скоро выйдет, – сказал Чили. – Надо сходить в туалет.
– У вас какие-то нелады?
– Просто степень волнения.
– Есть такое кино, правда? Там еще главный герой женат на Анне Бэнкрофт. «Степень волнения»… А вот еще двое выходят и он собственной персоной, вон там – Роман Булкин.
Чили навел бинокль на приземистого лысого мужчину в дверях ателье, глядевшего, как рассаживаются по машинам его подчиненные. Булкин поднял руку, чтобы помахать отъезжающим.
52 
