Особенно,... 
68 
* * *
Соломенно-серый взгляд вздрогнул, на мгновение ошарашенно впился в мое лицо, удивился, спустился ниже, туда, где топтался, устраиваясь поудобнее после сытного завтрака, жук, и неприятно поскучнел. А следующая фраза, которую я услышал из уст незнакомой женщины, постучавшей с утра пораньше в дверь смотрительского дома, хоть и имела ко мне еще меньше отношения, нежели первая, самостоятельно расставила по местам вопросы и ответы:
– Ну и олух, прибить его мало!
Да, должно быть, вчерашним вечером я выглядел на пару десятков лет старше, чем в действительности, если заставный – а не возникало ни малейшего сомнения в том, кто стал разносчиком новостей, – принял меня за старика. И он, скорее всего, по недомыслию, нежели из природной вредности или мести, поспешил рассказать… А кстати, почему именно этой женщине? Или она выбрана переговорщиком от всего Дола разом?
Не слишком высокая, но и не маленькая. Ростом примерно мне до уха. Зато шириной… Я невольно усомнился, что она протиснется в дверь, но пришелица двинулась на меня с такой уверенностью и напором, что пришлось отодвинуться и изумленно смотреть, как пышные формы умещаются там, где я уже немного устал биться плечами.
М-да, даже не все знакомые мне хозяйки колбасных лавок обладали настолько внушительными объемами. Впрочем, истинная величина становилась заметной лишь в сравнении с той же кухонной мебелью, а вот если бы я встретил эту женщину посреди чистого поля, не сразу бы понял, насколько она упитанна. Наверное, потому что при излишней полноте сохранялись пропорции, наблюдение которых облегчал и непривычный для моего взгляда костюм. В столице женщины так не одевались, предпочитая мерзнуть под ворохом шуршащих юбок, но не носить что-то более согревающее, чем кружевные штанишки длиной чуть ниже колена. Незнакомка же была одета куда как практичнее и, главное, уместнее по сырой весенней погоде.
Вполне мужские штаны, заправленные в высокие, но, чувствовалось, очень мягкие сапоги. Длинная рубашка из полотна, похожего одновременно на шерсть и лен, подпоясанная разноцветным плетеным шнуром, а сверху что-то вроде кафтана, доходящего примерно до колен, подбитого и отороченного коротко стриженным мехом. Впрочем, кафтан тут же полетел вниз, на один из табуретов, в сопровождении укоризненного:
– А натопили-то… Так на вас дров не напасешься.
– Слишком жарко?
Мне не ответили: незнакомка занялась перекладыванием содержимого принесенной ею корзины на кухонную полку, и в воздухе запахло…
Еда! Настоящая!
– Вы уж простите, йерте, что я вас дедушкой назвала.
Если честно, сейчас я был готов простить светловолосой пышечке все что угодно, только бы поскорее впиться зубами в один из дивно пахнущих пирогов, однако то, как по-хозяйски действовала женщина в смотрительском доме, настораживало и отгоняло аппетит. Еле-еле, но достаточно заметно, чтобы понимать: без ответов на вопросы я не получу от угощения должного удовольствия.
– И все же ты знаешь обо мне больше, чем я о тебе. Верно?
Она медленно подняла взгляд от корзинки.
Все же миленькая. Даже учитывая полноту. А может, ее украшает уверенность?
– Да что мне о вас знать надо? Вы ж Смотритель.
Забыла добавить: и этого довольно. Прямо-таки волшебное слово! И по умолчанию предполагается, что я тоже являюсь приобщенным к сему тайному знанию. Снова та же ловушка? Ну нет, хватит!
– Кто ты?
Женщина водрузила на полку последний сверток и повернулась ко мне, отряхивая ладони от мучной пыли, просыпавшейся с одного из пирогов.
– Помощница ваша.
Замечательно! А дальше? Мне что, каждое слово придется из нее клещами вытаскивать?
– И в чем именно ты мне помогаешь?
Она нахмурилась, изучающе вглядываясь в мое лицо. Потом светлые брови растерянно приподнялись, а щеки гневно зарделись.
– В службе вашей, в чем же еще? А больше ни-ни, вы даже не подумайте!
Решила, что я собираюсь покуситься на ее невинность? Нет, пышечка, и в мыслях такого не было. Хотя бы потому, что, глядя на тебя, отчетливо понимаю: не справлюсь. Уж больно ты для меня велика.
– Вот о службе я и хочу поговорить.
– Только о службе?
А ведь она ни капельки не испугалась. Скорее, поспешила заранее избавиться от чего-то нежелательного, неприятного, вызывающего брезгливость. Отпрянуть, чтобы… ну да, чтобы не пачкать руки. Странное ощущение. Как будто эта женщина меня невзлюбила. С первого же взгляда.
68 
