Медведь улыбнулся, и безупречные его зубы сверкнули при свете костра.
— Хотите и обо мне узнать? Я расскажу первым делом вот это. — Он вытащил бумажник, а из него шлепнул на стол карточку.
Кевин поднес ее к глазам. Это было удостоверение личности, выданное Департаментом по делам индейцев. Документом удостоверялось, что Реймонд Рыжий Медведь принадлежит к племени аборигенов чиппева с Красного озера, обитающих за северными пределами озера Верхнее, где климат таков, что Алгонкин-Бей по сравнению с этими местами кажется чуть ли не Флоридой.
Огонь костра отбрасывал яркие театральные сполохи на лицо Медведя. Голос его был негромок, едва различим за плеском воды.
— Холодно было в резервации, — говорил он. — Трудная там жизнь. В доме мы никогда не могли согреться. И холодильник всегда пустой. А по утрам на окнах морозные узоры.
Рыжий Медведь замолчал, уставившись в огонь. Помолчали.
Наконец Леон проговорил:
— А еще что-нибудь нам расскажешь?
Рыжий Медведь покачал головой:
— Я и рад бы. Я доверяю вам. Всем вам доверяю. — Он оглядел их всех по очереди: Леона, Кевина, Клыка. — Но существуют вещи, говорить о которых я не могу. Есть и другие, узнать которые еще не готовы вы. Кое-что доступно лишь немногим.
Кевину захотелось уйти, забраться в постель, забыться сном. Слишком все это казалось странным.
Рыжий Медведь улыбнулся.
— Не волнуйтесь, — сказал он. — Через неделю-другую я принесу жертву, и мы в точности узнаем, как нам действовать.
— Жертву? — удивился Кевин.
— Больше ничего сейчас не говори, Кевин. Скоро ты узнаешь, что я имею в виду.
Леон бросил в огонь свою сигарету:
— Может быть, ты имеешь в виду, что после этой жертвы я смогу свободно разгуливать по главной улице и никакие байкеры мне будут не страшны?
— О, конечно. Это я тебе гарантирую. Если все будет так, как я ожидаю, то через полгода викинг-байкеров при виде тебя будет бросать в дрожь.
— Хорошо бы так, — сказал Леон.
9
Через неделю после этой исполненной важности беседы на берегу они вчетвером — Рыжий Медведь, Кевин, Леон и Клык — встретились в ресторане «Розовый бутон», грязной харчевне к югу от города возле Ридс-Фоллз. Клык выглядел смущенным, так как по дороге в «Розовый бутон», где он бывал, по подсчетам Кевина, по меньшей мере раза три, он заблудился, и другим пришлось его ждать. Рыжий Медведь ничего ему не сказал, лишь глянул этими своими глазами эскимосской лайки. Сначала они шли в гору вдоль линии водопроводных труб. Потом свернули на трассу, проложенную сноумобилями, в это время года пустынную. Пройдя несколько сот ярдов, они отважились пойти по тропе, которая и тропой-то могла называться лишь с натяжкой, потому что идти по ней было не легче, чем продираться через заросли. Мало-помалу они добрались до гребня горы, выйдя на скалистую площадку.
Рыжий Медведь велел им разжечь жертвенный костер — точно так же, как разжигал его недавно он. Потом показал на луну, полную, но не до конца.
— Чудесно, — сказал он. — Просто чудесно.
Одет он был в штаны из телячьей кожи и такую же куртку, и то и другое с бахромой. Куртка к тому же была затейливо расшита бусинками. Такой картинный голливудско-индейский наряд, подумал Кевин, выглядел бы глупо на другом, только не на Рыжем Медведе. На поясе у него болталась фляжка, а рядом висел длинный нож в чехле из телячьей кожи.
— Наша жертва ждет нас на том склоне горы. Вы трое оставайтесь здесь и не двигайтесь, что бы ни услышали, не двигайтесь. Возможно, вы ничего и не услышите. Когда я вернусь, я исполню ритуальный танец. Если все это кажется вам диким, если вы не можете воспринять чужую культуру, чужие обычаи, то я заранее прошу вас уйти. Уйти и больше не возвращаться.
Никто не шевельнулся.
— Но решив остаться, вы должны молчать об увиденном, не рассказывать об этом никому. Понятно?
Рыжий Медведь подошел к Кевину, почти вплотную приблизил к нему лицо с прозрачно-бледными глазами:
— Понятно?
— Да, конечно. Понятно. Я остаюсь.
Точно так же Рыжий Медведь подошел к Леону. Леон тоже ответил, что остается.
Настала очередь Клыка. Недомерка Клыка, чей вздернутый нос напоминал поросячье рыльце. При свете костра он казался каким-то нездешним существом.
— Тебе понятно? — спросил и его Медведь. — Ты не должен никому об этом говорить.