80 
Около месяца Коплер просидел в осажденном посольстве. Затем поруганную честь диктатора удалось восстановить с помощью солидной суммы, переведенной непосредственно на один из его счетов в швейцарском банке, якобы для строительства школы. Бокасса закрыл глаза на несколько часов, которых хватило французскому правительству, чтобы перебросить своего подданного в Париж.
Коплер был крепким орешком. Ему удавалось выпутываться из самых опасных ситуаций, даже казавшихся совершенно безвыходными. Сара цеплялась за эту мысль — она помогала ей избавиться от поселившегося в душе смутного страха.
Впрочем, она не могла сидеть сложа руки в ожидании его звонка. Решение было где-то рядом, она в этом не сомневалась. Она открыла ящик и вытащила папку с делом Велит. Пробежав глазами список людей, находившихся на VIP-этаже «Инферно» в вечер убийства, она стала внимательно перечитывать две или три странички, на которых записала свои беседы с ними. Как обычно бывает в таких случаях, первый час работы не принес ничего интересного, а потом все внезапно прояснилось.
Чтобы выиграть время, Сара попросила одного из сослуживцев связаться с центральной картотекой Государственного казначейства и распечатать ей налоговую информацию о некоторых свидетелях. Она выбрала их на основании особых отношений, которые те поддерживали с Наталией Велит. Чтобы скорее разобраться с кучей лежащих перед ней бумаг, она решила начать с круга ближайших друзей убитой и взяла документы Алекса Кантора и Томаса Кемпа.
Доходы галериста не произвели на нее особого впечатления, но астрономические суммы, заявленные в налоговой декларации агента, ее изумили. Смерть его подопечной означала, что он лишался источника дохода — среди всех доказательств его невиновности это было наиболее весомым.
Одно за другим Сара проверяла дела всех знакомых Наталии. Дойдя до последнего, она почувствовала облегчение: в документах появилось знакомое название — «Банко Романо».
И все сразу стало ясно. Сара поняла, почему Наталия открыла дверь своему убийце. Она еще не разгадала мотивов убийства, но в том, кто убийца, уже не сомневалась. И она твердо решила, что заставит его заплатить за это преступление.
Она не оставит его в покое, пока он не признает свою вину, пока суд присяжных не приговорит его к пожизненному заключению, да еще с гарантией исполнения наказания в течение тридцати лет. Она не упустит удовольствия подсказать судебному исполнителю одно из самых жестких исправительных заведений.
И речи не может быть о том, чтобы он искупал свою вину в VIP-отделении тюрьмы «Санте». Лучшим местом для него станет клоповник площадью в два квадратных метра, пусть спит на дрянной подстилке, на вонючих тряпках, изнывая от укусов своих маленьких соседей по камере.
Широко улыбаясь, Сара откинулась на спинку стула. Вся усталость, накопившаяся за последние дни, улетучилась, как по волшебству.
36
Самолет тяжело опустился на полосу аэропорта Фьюмичино. Несмотря на то что приземление было жестким, группа пенсионеров, веселившихся в задних рядах салона, с облегчением зааплодировала.
Прочитав в одном журнале, что с продвижением на один ряд кресел вперед шансы выжить в случае авиакатастрофы повышаются на три процента, я всегда старался получить место как можно ближе к кабине пилота, что вынуждало меня летать первым классом. Это наносило ощутимый удар по бюджету галереи, но так я чувствовал себя более уверенно.
Лола находила эту фобию смешной. Она считала, что, если самолет рухнет в воды Атлантики или врежется в какую-то горную вершину, мои шансы выжить будут близки к нулю, независимо от места, занимаемого в салоне. Конечно, она была права, как и всегда.
Когда самолет остановился у терминала для высадки пассажиров, я схватил сумку и бросился к выходу, прежде чем компания пенсионеров успела подняться с мест. Стюардесса удостоила меня традиционным: «До свидания, месье, спасибо, что воспользовались услугами нашей компании», произнесенным восхитительно хрипловатым голосом.
Я поблагодарил ее теплой улыбкой. В ответ она одарила меня взглядом, отработанным за сотню рейсов, сопряженных с не меньшим числом неудачных попыток завязать знакомство. Этот знак нежности был чисто формальным, но после всех поганых новостей, обрушившихся на меня за последние дни, он согрел мне душу.
Я не испытал никаких особенных чувств, оказавшись снова в Риме. Я уехал из этого города слишком маленьким, чтобы ощущать какую-то ностальгию или какое-то желание заново погрузиться в его атмосферу. Мне хотелось увидеть только одно место.
80 
