95 
Я знал эту речь наизусть. Подобные дорианы изрыгают подобные глупости во всех странах мира, и во всех странах толпы идиотов стекаются послушать их.
Тененти привел меня сюда не для того, чтобы я полюбовался на образчик экзальтированного расиста. Наконец, он объяснил мне причину нашего прихода:
— В семидесятых годах Дориан придумал новую форму политической борьбы, основанную на лжи и дезинформации. В «свинцовые годы» он был главным орудием консерваторов. Помимо прочих славных дел, на его совести добрая половина покушений, которые в то время приписывали крайне левым. Тебе дали поле для игры по твоей мерке, а?
— Я пришел в нужное время, — подтвердил Дориан. — Правительство христианских демократов находилось на грани краха. Людям надоело видеть одних и тех же людей на одних и тех же постах. Надо было немного расшевелить это болото, придумать какую-то угрозу, чтобы испугать избирателей и убедить их остаться верными режиму.
— Проблема была в том, — перебил его Тененти, — что большая часть левых организаций, типа «Красной борьбы», стояла за мирное разрешение проблем.
— И мне поручили сделать из них опасные террористические группировки, — закончил Дориан. — Достаточно было совершить несколько терактов и взять на себя ответственность от их имени. И в то же время секретные службы не трогали леваков, выступавших за применение силы. Эти люди ответили на наши взрывы не менее жестокими покушениями. Достаточно запустить механизм, дальше он работает сам по себе. Мы провели великолепную операцию по обработке прессы. Одну из лучших в истории.
Такой откровенный цинизм меня просто оглушил. Тененти заметил, как я взволнован.
— Это называлось стратегией террора. Дориан отлично справился. Ни один судья так и не смог ни доказать его причастность к развязыванию террора, ни установить личности его заказчиков. Кроме того, он организовал ударную бригаду — здесь ты можешь видеть последних ее уцелевших членов. Сколько человек было у тебя в подчинении в то время? Триста, четыреста?
— По всей Италии — около тысячи. Организация — как в настоящей армии, с тренировочными лагерями и самым современным вооружением, которое любезно поставляли некоторые примкнувшие к нам военные. При необходимости я мог собрать их за два часа. Они были готовы погибнуть за наше дело.
— Ты не слишком преувеличиваешь, говоря о деле? Дориан быстро понял, что политической активностью можно неплохо зарабатывать. Его никогда особенно не волновало, откуда поступают деньги. Он получал их от правых партий, от Ватикана и даже от некоторых социалистических лидеров, боявшихся левого крыла своих же сторонников. Все приложили руку. Сколько миллионов тебе это принесло, а, Дориан?
Дориан разочарованно потряс головой:
— Пустяки... Я все пожертвовал на свои убеждения.
— Ладно, ладно, дружок, твое гурманство вошло в легенды. Как ты реагировал, когда в начале восьмидесятых источник грязных денег внезапно иссяк? Было слишком много скандалов, никому уже не хотелось компрометировать себя связями с тобой. Один за другим, все тебя кинули. Те, что еще вчера умоляли тебя взять от них деньги, не желали ни принимать тебя, ни даже говорить с тобой по телефону.
— Эти трусы отвернулись от меня, это правда. Но все еще вернется. Мы просто ждем подходящего момента. И он вот-вот настанет. Умы почти созрели.
— Сколько в тебе пафоса, Дориан. Посмотри на себя: от тебя уже ничего не осталось, только славные воспоминания и кучка хорошо натасканных скотов. Ты живешь в навсегда исчезнувшем прошлом. Правда в том, что твои друзья воспользовались тобой, а потом отправили тебя в ящик для «Разных отходов и отбросов». Они тебя хорошо поимели.
На сей раз слова Тененти явно задели Дориана. Его пальцы сжались на набалдашнике трости.
Взгляд устремился куда-то вдаль, на поле, где наконец началась игра.
— Мне нужно знать правду, — снова заговорил Тененти. — Я должен знать, известно ли тебе что-то о смерти Франчески, матери Алекса.
Дориан неуверенно покачал головой:
— Официально я не был в курсе каких-либо дел. Я просто знал, что один из членов «Красной борьбы» тайно работал на секретные службы. За месяц до взрыва их связной передал мне заказ на двести граммов динамита. Он сообщил мне все сведения, необходимые для похищения взрывчатки на военном предприятии. Двери были открыты. Мне оставалось только взять ее и вручить их посланцу. Я даже не подумал о связи всего этого с терактом, совершенным твоей матерью. Знал бы я, что взрывчатку берут для этого, я бы отказался. Твои родители были честными противниками. Они заслуживали большего уважения.
95 
