Особенно,... 
244 
— Гарри, — расстроилась Гермиона, — я так надеялась, что она забыла про наказание.
— Не в первый раз, так что ничего страшного, Гермиона. Ты же знаешь, что я умею делать, — успокоил ее Гарри.
* * *
Гарри неохотно поплелся за довольной Люси в подземелье. В комнате для наказаний его уже нетерпеливо ждали Амбридж и Филч.
— Надеялся, что я забыла о порке, да? — спросила Амбридж и отвратительно улыбнулась. Гарри увидел в этой улыбке ещё больше злорадства, чем в усмешке Люси.
— Раздевайся, — приказала директриса.
Гарри с видом «ну и пожалуйста» разделся до пояса.
— Директор Амбридж, — раздался холодный саркастический голос Снейпа. — Я пришел спросить, если для вас не принципиально, чтобы Поттер был выпорот, вы разрешите забрать его для уборки в моем кабинете? Кто-то из Гриффиндора взорвал несколько бомб-вонючек.
— А мне принципиально, профессор Снейп, — шелково ответила Амбридж. — Поттер оскорбил меня, и я его буду наказывать. А вы, профессор, накажите настоящих виновников.
— Непременно последовал бы вашему совету, госпожа директриса, но виновные не найдены, и я подумал, что, возможно, Поттер, как бывший член ответственного отряда, так сказать, по старой памяти уберет дерьмо за однокашниками.
— Накажете его в следующий раз, профессор Снейп, — Амбридж растянулась в такой улыбке, что Гарри понадеялся, что она лопнет.
Извини, Поттер, я пытался. Так и передай Дамблдору и своей жене. Спасибо, профессор, — Гарри бросил на него короткий удивленный взгляд.
— Ну что ж, тогда пришлите ко мне в кабинет кого-нибудь другого из наказанных, мне бы не хотелось оставлять на ночь жуткое зловоние, — попросил Снейп.
— Да что у вас, кроме Поттера, наказанных нет, что ли? — возмущенно квакнула директриса.
— Увы, нет, госпожа директор, — издевательски кротко ответил Снейп.
— Ну так найдите их! Поттер сегодня наказан у меня! — настойчиво повысила голос Амбридж.
— За что вы хотите наказать Гарри, директор Амбридж? — раздался голос вошедшего Петтигрю.
Снейп отвернулся. Амбридж удивленно повернулась к новому учителю по ЗОТИ.
— Поттер оскорбил меня, — ответила она.
— Снимите баллы с факультета, почему нужно сразу пороть?
— Вам какое дело, профессор Петтигрю? — изумилась Амбридж.
— Мне кажется, что порка — это уже слишком. Когда я учился в школе, нас не пороли.
— Теперь порядки изменились, — недовольно произнесла Амбридж. — Я настаиваю на том, чтобы Поттера высекли.
— Тогда выпорите и Драко Малфоя, — резко возразил Петтигрю.
Снейп удивленно повернулся.
— Он насмехался надо мной сегодня на уроке. А когда я снял с факультета пятьдесят баллов, обозвал меня крысой. Что это такое? Это оскорбление. Выпорите и его!
— Но это же сын Министра Магии! — ответила растерянно Амбридж.
— Я уже написал Люциусу письмо. Не ожидал такого от его сына. Я не просто какой-то жалкий учитель, я помог самому Лорду! Я у него в милости!
— Вы… вы написали письмо самому Люциусу Малфою? — изумленно захлопала глазами директриса.
— Да! И я главнее его! Вот видите эту руку? Великий Лорд сказал, что серебряная рука главнее даже его метки!
— Тогда… разрешите мне откланяться, профессор Петтигрю, — учтиво усмехнулся Снейп.
— Иди, Снейп. И запомни: если будешь несправедливо наказывать Гарри, я и на тебя пожалуюсь!
— Кому? — вкрадчиво поинтересовался Снейп.
Петтигрю запнулся. Затем повернулся к Амбридж.
— Так что, будем наказывать Драко? — спросил он.
— Нет, снимите с факультета баллы.
— Значит, Гарри тоже не наказан. Снимите с Гриффиндора баллы. И вообще, с сегодняшнего дня все физические наказания Гарри согласовывать со мной.
— Позвольте, я… я — директор школы! — едва не задохнулась от возмущения Амбридж.
— А я — больше, чем директор, у меня — рука! — Петтигрю показал свою серебристую руку. — А ваш любимчик Драко распустился, дальше некуда. На уроке сидит, как… в ресторане, я ему замечание, он мне хамит! Крысой облезлой при всем классе обозвал. Что это такое? И не накажешь его! Между прочим, он и вас за глаза обзывает. Жабой, чтобы вы знали. Так что не надо из Гарри крайнего делать.
— Жабой? — обиделась Амбридж. — Драко так меня называет?
— А вы как думали! — отозвался Петтигрю.
— Но ведь я к нему так хорошо отношусь, — растерялась Амбридж.
244 
