Особенно,... 
246 
— По-твоему, я этого не сделал? — хмыкнул Снейп.
— Но тогда почему вы не можете проводить дополнительные уроки регулярно? Я думал, что вы опасаетесь, что Петтигрю узнает, чем мы занимаемся.
— Я боюсь, что он нас неправильно поймет, — с едким удовольствием ответил Снейп.
Гарри ощутил, как по его лицу пошли пятна.
— Видишь ли, Поттер, у каждого своя головная боль.
* * *
— Гарри, так что же это, профессор Снейп не будет с тобой заниматься дуэлями? — огорчилась Гермиона. — Не хотелось бы, чтобы ты потерял форму.
— Мне тоже. Он сказал, что позанимается при случае. Это все из-за Петтигрю.
— Петтигрю, — Гермиона поджала губы. — Если честно, я боюсь его. Он опаснее Амбридж… От него не знаешь, чего ждать.
— Зато иногда он делает совершенно очевидное. Например, пялится на меня на уроках!
Гермиона сочувственно вздохнула.
— У меня такое ощущение, что уже вся школа знает о том, что… — Гарри перекривил слащавое выражение лица Петтигрю.
— К сожалению, дети не слепые, да и Люси слухи разносит очень и очень быстро, — согласилась Гермиона.
— Скорее бы закончился этот учебный год! — искренне пожелал Гарри.
Это желание стало еще сильнее, когда вскоре Петтигрю совершенно неожиданно поставил ему «удовлетворительно» вместо традиционного «превосходно» и велел прийти пересдать контрольную.
— Меня вполне устраивает такой балл, — ответил Гарри.
— Но… как же, у тебя до сих пор только «превосходно» и «выше ожидаемого», — растерялся Петтигрю.
— Я постараюсь получить «превосходно» на экзаменах, — стоял на своем Гарри.
— Нет-нет, ты придешь и пересдашь, — тоже настойчиво произнес Петтигрю.
Когда вечером, после ужина, Гарри явился на пересдачу, Петтигрю продиктовал ему те же вопросы, что были на контрольной работе, и велел писать. Сам же он сел за свой стол и разложил перед собой работы других учеников. Переписывать контрольную у Гарри не было ни малейшего желания, он точно знал, что правильно ответил на все вопросы. Удовлетворительно — это только предлог. Подозрения Гарри полностью оправдались, когда он заметил, что Петтигрю только делал вид, что проверяет пергаменты. Хвост снова принялся мечтательно смотреть на Гарри, вспоминая давние свои похождения с друзьями-мародерами.
* * *
— Сохатый, ты когда вот так сидишь, я начинаю думать, что ты на самом деле невинный мальчик, этакий паинька, — Сириус толкнул под бок задумавшегося Джеймса.
— А! Чего? Бродяга! Что такое? — встрепенулся тот.
— Я говорю, когда ты сидишь задумчивый над учебником, никто не слышит, как под твоей лохматой шевелюрой в тихом шуршании извилин и напряженной работе серых оленьих клеточек рождается великая мародерская идея на новое полнолуние! — торжественно произнес Сириус.
Петтигрю с удовольствием захихикал. Ремус прижал палец к губам и умоляюще посмотрел на довольно лающего Сириуса.
* * *
— Бродяга, сколько можно жрать перья, — Джеймс вырвал изо рта Сириуса перо, которое тот мусолил, пытаясь сочинить что-нибудь на зелья.
— Ну я без этого писать не могу, — ответил Бродяга. — А как ты стимулируешь свои умственные способности, Сохатый?
— Я обычно кручу перо в руках и чешу затылок, вот так.
Гарри, вздрогнув, убрал руку от воротника рубашки. Петигрю умильно улыбался, глядя на него.
— Сохатый, — Сириус сложил брови домиком. — А ты уже написал реферат по зельям?
— Да, я с некоторых пор полюбил зелья и возненавидел трансфигурацию, — дурашливо ответил Джеймс.
— Ты чего, Сохатый, какую-то не такую траву сжевал ночью, что ли?
— Не-а, просто у Лили хорошо получаются зелья и плохо трансфигурация!
— А, ну тогда дай скатать домашнее.
— Я уже Хвостику дал, — Джеймс махнул рукой в сторону Питера, который старательно переписывал работу друга.
— Так, Хвостик, извини, старших вперед пропускать надо, — Сириус отобрал у него пергамент.
— Эй, — обиженно вскрикнул Петтигрю.
— Хвостик, не плачь, на, спиши пока историю магии.
— О, спасибо, Джеймс!
— Всегда пожалуйста, только что ж ты на экзаменах будешь делать? — усмехнулся Сохатый, почесав нос.
Гарри отдернул руку от лица и снова встретил мечтательный взгляд Хвоста.
* * *
— О-о-ой, — Джеймс перевернулся на своей кровати, страдальчески замычав.
— Я говорил тебе ещё вчера, сходи к мадам Помфри, — отозвался Ремус со своей кровати.
246 
