112 
— Дуреха, — пробормотал он и нехотя улыбнулся в ответ. — Ты, между прочим, сама говорила, что в этом профиле есть слабые места. Вегард Крог не вписывается — он недостаточно известен.
Ингер Йоханне подняла с полу Суламита. Глаза на решетке радиатора лишились зрачков и ослепли. Она покрутила в руках сломанную лестницу.
— Я постоянно думаю об этом, — сказала она.
— И как успехи?
— Помнишь, мы сидели тут с Зигмундом? Не в прошлый вторник, а пару недель назад?
— Конечно.
— Он спросил у меня, кто, по моему мнению, самый ужасный убийца, которого только можно представить.
— Да.
— Я ответила, что это убийца, у которого нет мотива.
— И что?
— Таких не бывает.
— Что же ты тогда имела в виду?
— Я имела в виду... что убийцу, который выбирает жертв совершенно случайно, не имея мотива для этого конкретного убийства, будет сложно найти. Если, конечно, выполнен целый ряд других условий. Например, преступник очень хорошо делает свою работу.
Ингвар кивнул и выразительно положил себе руку на живот. Она со стуком отбросила от себя Суламита.
— Ты не голоден, ты ел меньше часа назад. Послушай же!
— Я слушаю, — сказал Ингвар.
— Проблема в том, что представить себе совершенно случайный выбор жертв довольно сложно, — сказала Ингер Йоханне, усаживаясь на высокий табурет рядом с ним. — Люди не живут в одиночестве! Мы не можем быть абсолютно беспристрастными, у нас есть свои симпатии и антипатии... Если представить себе человека, который решает убивать. По той или иной причине. К этому мы вернемся. Но он решает убивать. Не потому, что он хочет лишить кого-то жизни, но потому, что он...
— Сложно представить, что кого-то хладнокровно убивают, хотя убийца не желает ему смерти.
— Мы все-таки попробуем, — нетерпеливо сказала она и переплела пальцы так, что костяшки побелели. — Убийца, может быть, выберет первую жертву совершенно произвольно. Как мы в детстве раскручивали глобус с закрытыми глазами. Туда, куда укажет палец...
— ...ты обещаешь поехать через двадцать пять лет, — подхватил он. — Я читал книгу в детстве о чем-то таком — «Обещание обязывает».
— А ты помнишь, как ты поступал во второй раз?
— Я подсматривал, — улыбнулся он, — чтобы выбрать место поинтереснее, чем мой друг.
— В конце я делала это с открытыми глазами, — призналась Ингер Йоханне. — Я хотела на Гавайские острова
— Ну, и куда ты ведешь?
— Я читала, — сказала она, позволяя ему гладить свою ладонь, — что газеты называют эти убийства идеальными преступлениями. Не так уж странно, если принять во внимание, насколько беспомощна полиция. Но я все-таки думаю, что нам стоит немного сместить фокус и понять, что мы говорим скорее об идеальном преступнике. Но... — Она прикусила нижнюю губу и потянулась за каперсами в маленькой вазочке. — Я веду к тому, — продолжила она, рассматривая черенок, — что таких не бывает. Идеальный убийца должен существовать в вакууме. Он не чувствует ничего: ни страха, ни ярости, ни ненависти, ни какой бы то ни было любви. Люди склонны представлять себе чокнутых убийц, совершенно лишенных всяких чувств, которые не способны налаживать связи с другими живыми существами. Но они забывают, что даже педофил Марк Дютру, «чудовище из Шарлеруа», был женат. Гитлер обрек шесть миллионов евреев на ужасные мучения и смерть, но рассказывают, что он очень любил свою собаку. Можно, наверное, даже предположить, что с ней он был очень мил.
— У него была собака?
Она пожала плечами:
— Ну наверное. Но ты же понял, что я хочу сказать.
— Нет.
Она медленно поднялась, продолжая жевать упрямый каперс. Осмотрелась вокруг и пошла к ящику с игрушками Кристиане.
— Я человек, который решил убивать, — сказала она, проглотив каперс, и опередила его возражения: — Забудь на минуту почему.
Она вытащила красный мячик и держала его перед собой в вытянутой руке в драматической позе Гамлета, рассматривающего череп Йорика. Ингвар хихикнул.
— Нечего смеяться, — оборвала она его. — Это глобус. Я много знаю о преступлениях: это моя профессия. Я знаю о связи между мотивом и разоблачением. Я знаю, что меня вряд ли поймают, если никто не сможет обнаружить каких-либо связей между мной и жертвой. Поэтому я вращаю глобус... — Она закрыла глаза и ткнула пальцем в красный резиновый бок. — ...Выбираю случайную жертву и убиваю. Все хорошо. Никто не нашел моих следов. Я вхожу во вкус. — Глаза открылись. — Но в каком-то смысле я изменилась. Все поступки, все события на нас влияют. Я чувствую себя... успешной. Я хочу повторить. Я чувствую себя... живой.
112 
