88 
Парапланеристы собирались садиться на склон, засаженный рядами срезанной под корень лозы. Ей казалось, что она слышит их смех. Воображение, конечно, — ветер дует не в ее сторону, и расстояние слишком велико. Но видимость отличная, и она рассмотрела двух мужчин, которые восторженно хлопали друг друга по спине. Две женщины выбежали с террасы на склоне, радостно размахивая руками.
Она испытывала решительное отвращение к этой случайной игре со смертью.
Спортсмены рискуют только жизнью.
Смерть — это всего лишь приятное окончание скуки. Смерть украшает человеческую репутацию, потому что язык некрологов — неумеренное восхваление, а не правда. Если умираешь молодым, жизнь не успевает надоесть, а человек не успевает состариться, стать некрасивым, жирным или отощавшим. Тому, кто не состарился, остается трагический памятник, приукрашенное, смиренное повествование, где грустное становится интересным, а уродливое красивым.
Вегард Крог, подумала она, прикусив язык.
Она не хотела больше о нем читать. Статьи были лживые. Журналисты и знакомые, друзья и члены семьи вносили свой вклад в создание портрета деятеля искусств Крога. Бескомпромиссного, прямолинейного борца за все настоящее и правдивое. Яркой личности, храброго солдата, несшего нелегкую службу на страже настоящей культуры.
Она громко выругалась и легко побежала по тропинке. Автобус, мигая, собирался отъехать от остановки, но остановился, поджидая ее. Она заплатила и устало опустилась на свободное место.
Скоро она вернется в Норвегию. Навсегда.
Из дома в Вильфранше ей придется выехать. Контракт продлен только до первого марта. Меньше чем через неделю она станет бездомной — если не вернется в Норвегию.
Она представила себе квартиру, со вкусом обставленную и слишком большую для одного человека. Только стальной шкаф в спальне нарушал тот мягкий стиль, который она скопировала из журнала по оформлению интерьеров. Большинство вещей было куплено в «ИКЕА», но попадались и эксклюзивные предметы обстановки.
Она — хозяйка — не подходит к своей норвежской квартире.
У нее редко бывают гости, и ей не нужно так много места. Почти все время дома она проводит в беспорядке рабочей комнаты, поэтому ей мало радости от того, насколько хороша остальная часть квартиры. Она никогда не чувствовала себя там дома, жила, как в безликом гостиничном номере. Она часто ездила по Европе, и ей приходилось жить в номерах, которые были теплее и уютнее, чем ее собственная гостиная.
Она — по большому счету — не подходит и Норвегии. Норвегия не для таких, как она: идея равенства ее душит. Она чувствовала свое отторжение от узколобой элиты. Норвегия не достаточно велика для такой фигуры, как она; никто не знает, какая она на самом деле, и поэтому она защищена анонимностью, невидимостью. Они не хотят ее увидеть. Она же, в свою очередь, не хочет им показываться.
Автобус ехал на запад. Подвеска у него была слишком мягкая, ее затошнило; пришлось прикрыть глаза.
В попытке рискнуть жизнью нет никакого подвига. Опасность, которой подвергаются альпинисты и воздушные акробаты, гребцы в утлых лодках, переплывающие Атлантику, и мотоциклисты, делающие головокружительные трюки перед публикой, восторженно ждущей, когда же произойдет катастрофа, — эта опасность ограничена временем, которое занимают подобные упражнения: три секунды или восемь недель, минута или, может быть, год.
Она рискует всегда — всей своей жизнью. Никогда не приземляться, никогда не достигать цели — вот что дает истинную остроту ощущений, а они-то и делают ее уникальной. С каждым днем риск возрастает — именно этого она и хочет. И еще опасность, опасность, которая никогда не исчезает, вечная и животворная: опасность быть пойманной и разоблаченной.
Она прислонилась лбом к стеклу. Вечерело. Вдоль набережной зажигались фонари. Легкий дождь делал асфальт темнее.
Ничто не указывает на то, что они приближаются. Несмотря на те следы, которые она оставила, на то открытое приглашение в систему, которую она выбрала, полиция бродит в потемках. Это ее раздражает и внушает уверенность в необходимости продолжения. Конечно, нехорошо, что у этой тетки как раз родился ребенок. Время было выбрано не совсем удачно, она знала это уже тогда, когда все начинала, но ведь и у ее способности управлять ситуацией есть все-таки какие-то границы.
Может, и хорошо вернуться домой. Быть ближе ко всему.
88 
