Последние отзывы

  39  

Вот сейчас, например, он зацепил нашего радиста. Вдвойне хреново! Теперь мы и помощи вызвать не можем, хотя отсюда до базы всего километра три. Вертушки пройдут эту дистанцию играючи. И вот тогда уже Саиду стало бы кисло. Супротив вертолетов долго не повоюешь… Сбить "крокодила" из снайперки – надо очень сильно оттопыриться! А так – все козыри у него.

Когда старший лейтенант Горбунов стал распределять, кому и куда ползти, на меня сызнова накатило. Что-то сильно мне похреновело… Не так, как в горах, там ощущение совсем другое было. Но все равно – звоночек! Подползаю к командиру и шепотом поясняю ему свои ощущения.

– Что так? – спрашивает он.

– Не могу пояснить, товарищ старший лейтенант. Но чувства какие-то… раздерганные. Понимаю, что не так все, как быть должно. А что именно – сказать не могу.

– И что дальше?

– Есть у меня ощущение, товарищ старший лейтенант, что не один он здесь.

– Отчего же прочие не стреляют? Да и Саид всегда в одиночку работает, ты же знаешь.

– Как в одиночку? Да у него же прикрытие есть! Даже и на пленке это видно было!

– Есть. Только они в бою не участвуют, его охраняют. Стреляет, как правило, он один.

– А вот мне кажется, что сегодня стрелять будут и другие снайпера.

Горбунов качает головой, он сомневается.

– Ну, смотри, боец! Чего от меня-то хочешь?

– Вон там арык, – показываю я рукой. – По нему можно отсюда отползти, да и во фланг выйти.

– Кому?

– Странно он нас тут зажал, вам не кажется, товарищ старший лейтенант?

– Почему это?

– Судя по всему, он вон с той стороны стрелял, как вы думаете, товарищ старший лейтенант?

– Похоже.

– Так отчего он тогда не дождался, когда мы дальше пройдём? Здесь-то нас ещё и кусты чуток прикрывают, а вот там, кроме травы – вообще ничего нет. Место почти открытое. В смысле – с его стороны открытое.

– Правильно мыслишь, – говорит командир, чуть приподняв голову и оглядев окрестности.

– А вот если кто-то ещё здесь есть, то уже им там по нам стрелять не с руки, у нас горка за спиною будет. Разве что с краю вниз свесятся. Так тут уже и мы их прищучим свободно. Дистанция-то совсем плевая будет, не то что из снайперки – из пистолета попасть можно.

– Лады, – соглашается Горбунов после некоторого раздумья. – Что предлагаешь?

– Проползу по арыку, глядишь – и выйду в тыл злодеям! А там…

– Добро! Сам придумал – сам и выполняй! С тебя и спрос, коли плохо сделаешь! Только людей я не дам – некого. Что тебе ещё нужно?

– Пистолет бы…

Командир фыркает и лезет в рюкзак.

– Держи! – протягивает он мне брезентовую кобуру непривычных очертаний. – Это "Кольт". Разберешься?

Вытаскиваю пистолет. Это не знакомый "Макар", оружие больше, но в руке сидит достаточно удобно. Старший лейтенант показывает мне, как его заряжать и менять обойму. Всё просто. Загоняю патрон в ствол и ставлю курок на предохранительный взвод. Привешиваю кобуру на ремень, а запасную обойму убираю в карман.

Горбунов хлопает меня по плечу, и я тихонько соскальзываю в арык.

Сколько уже удалось проползти?

Осторожно выглядываю над краем арыка.

Ага… до наших отсюда метров сто пятьдесят… или чуть меньше. Дальше будет склон, поросший густым кустарником. Прятаться в нём хорошо, но и видимость не самая хорошая, стрелять уже не так комфортно. Не будет снайпер там сидеть, не то место. А вот перед ними кустики невысокие – очень даже…

Ползем дальше…

Что-то подкатило прямо к сердцу! Ощущение такое, будто меня положили на сковородку и сейчас разожгут под нею огонь! Сразу зачесались все руки и ноги, будто прополз по муравейнику. Это что за хрень такая? Вжимаюсь в дно арыка и перестаю дышать, только рука осторожно ползет к пистолету. В такой тесноте с автоматом я не развернусь, края канавы не дадут, надо будет вставать, хоть на колени. А значит – поднимать голову и плечи над краем арыка. Тут меня и уконтрапупят…

– Роберт! Вы хорошо меня видите?

– Если вы продвинетесь ещё на пару метров, будет значительно лучше, сэр.

Не сразу врубаюсь, что говорят по-английски. Язык этот мне более-менее знаком. Спасибо Юльке, когда-то я за ней неслабо волочился. А поскольку поводов побыть с нею подольше наедине было не так уж и много, то напросился изучать вместе импортный язык. Она-то по-английски, как я по-русски шпарила, так что выглядело все вполне логично. Полгода мы добросовестно просиживали вместе чуть не каждый вечер, но мне так ничего и не обломилось. Кроме знания языка, который, откровенно говоря, не так уж был и нужен. Стать дипломатом я не рассчитывал – конкурс в МГИМО был длинною в хвост динозавра, и мне ничего здесь не светило. Несколько раз эффектно вставлял при разговоре подходящие фразы, пытался переводить песни – больше никакой пользы не извлек. Так что птица-говорун из меня не получилась. А вот птица-слухач, как сейчас выясняется, вышла очень даже неплохая.

  39