ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>

В сетях соблазна

Симпатичный роман. Очередная сказка о Золушке >>>>>

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>




  127  

В дни, когда я чувствовал себя особенно бодро, я ставил перед собой некую задачу – побывать в пяти городских парках в течение дня, пройти пешком от реки до реки или найти самую высокую точку Манхэттена. Однажды я без какой-либо видимой цели прошагал из конца в конец всю Пятую авеню – просто мне так захотелось. Правда, потратил я на это столько времени, что пришлось позвонить Району и предупредить, что сегодня я не приду (Рамона, как и следовало ожидать, сообщение это ничуть не озаботило и не заинтересовало). На меня же прогулка произвела довольно сильное впечатление. Пятая авеню начинается в Гарлеме, среди разрухи и нищеты, но уже в районе Центрального парка она превращается в улицу миллионеров и остается таковой до самой Виллидж. Я проделал весь этот путь, но нигде задерживаться не стал: запасшись бутылкой воды и шляпой, я просто шел и шел, глядя, как постепенно раздвигаются узкие и темные ущелья улиц, как все ярче и дороже становится одежда людей на улице, как белеет их кожа. Бродячие коты, бездомные собаки и вездесущие крысы исчезли, остались только голуби; школьники сменили джинсы и бесформенные куртки на строгие блейзеры и галстуки, а звуковой фон, состоящий из шума машин, стрекота отбойных молотков и включенных радиоприемников, с каждым шагом становился все громче.

Но главное, весь путь я преодолел на протезе.

Вдохновленный успехом, я решил пройти таким же образом весь Бродвей, но на это мне пришлось потратить целых два дня, да и то я преодолел только ту часть улицы, которая расположена на Манхэттене. Дальше Бродвей пересекает Бронкс (идя дальше уже к Уэстчестеру), и я оказался бы недалеко от «Четырех провинций», а это было слишком рискованно.

На Бродвее нет такой четкой постепенности перехода от хаоса к цивилизации, как на Пятой авеню. Бедность здесь то появляется, то исчезает, образуя как бы ломаную линию. Бродвей начинается от побережья; здесь еще можно увидеть лодки и даже домашний скот. Далее улица идет на юг, пересекая парк и район муниципальных жилых домов, за которым начинаются негритянские и испанские кварталы, снова негритянские, снова испанские… Мелькают винные лавочки и подозрительные кинотеатрики. Концертный зал «Одюбон». В мормонской церкви идет заупокойная служба: из окон несутся горестные рыдания, а самые стены, кажется, сочатся слезами. Дальше, в районе 120-х улиц, Бродвей приобретает более пристойный вид – чувствуется облагораживающее влияние Колумбийского университета. Улица как будто оживает, но это продолжается недолго: за 99-й начинается Верхний Вест-Сайд, и Бродвей словно сужается, протискиваясь между театрами и театриками, штабелями кирпича, строительными площадками, порнографическими заведениями и вырытыми в земле ямами, над которыми витает легкий запах сероводорода.

Да, в течение трех дней я был почти счастлив.

На следующий вечер после покорения Бродвея я спросил Рамона, могу ли я что-нибудь для него сделать.

– Ничего, – ответил он, но меня этот ответ не удовлетворил. Я был в форме и чувствовал себя готовым к… к чему-нибудь. К неприятностям. К драке. Может быть, даже к небольшой операции по усмирению конкурентов. Но Рамон был само терпение, и это действовало мне на нервы.

– Отдыхай. Набирайся сил. Я скажу, когда ты мне понадобишься, – сказал он. – Гуляй побольше. Двигайся.

Мне оставалось только подчиниться.

Я ходил везде, где только мог. Я несколько раз прошел от реки до реки, совершил путешествие с острова на континент и обратно, ездил в подземке, на поездах транспортной системы «Транс-Гудзон» и на автобусах маршрута М4.

Я побывал в церкви Святого Патрика, в Риверсайдской церкви и даже в величественной церкви Святителя Иоанна – несомненно, самом культовом месте Нью-Йорка после Галереи Славы на стадионе «Янки». (Даже ирландец, который никогда не видел бейсбольного матча, слышал о Гериге, Малыше Руте, Мантле и Димаджио.) Потом я отправился на юг и пережил несколько неприятных минут, когда на Третьей авеню столкнулся со знакомым парнем по имени Родди Макги, который как раз выходил из какого-то бара. С тех пор я стал избегать не только ирландских кварталов, но и нейтральных районов, посвятив свой досуг исследованию большого Гарлема. Но это меня не особенно огорчало. Мне здесь нравилось. Я дышал воздухом Гарлема, впитывал его каждой клеточкой своего тела, в свою очередь становясь его неотъемлемой частью. Достаточно сказать, что в своих скитаниях я исходил все пространство от Вестсайдского хайвея до моста Трайборо, от Шугар-Хилл до Манхэттенвилла и от Вашингтон-Хайтс до Инвуд-парка.

  127