31 
— Чегай, ты не заметил, дверь толстая?
— Не видел.
Жаль. Хотя, с другой стороны, и хорошо. Свои жертвы бандиты закидывали и сразу захлопывали дверь. Если бы они так не торопились, то наверняка бы заметили следы моих усилий. Но сколько еще мне ковыряться?
Мелкая серая пыль сыпалась вниз, теплым пульсом билась ставшая почти привычной зубная боль, нудно гудел вдалеке водопад…
— Чегай, а какой он, Небесный Город?
— Небесный Город? Он прекрасен. Раньше в нем жило почти полтысячи властителей из семнадцати родов и больше тысячи плебеев. После войны с поселком охотников нас осталось шесть родов. Всех плебеев тогда прогнали, и сейчас в городе живет примерно семьдесят властителей из древних родов. Небесный Город — самый прекрасный в мире. Он строился, чтобы править Вселенной, и он достоин этой чести! Улицы его покрыты камнем, а не засыпаны песком, как в диких поселках. Дома построены из красного полированного гранита. Крыша каждого из родов увенчана шпилем со знаком предка. Стены города высоки, и с одной стороны отражаются в чистых водах Вечного озера, а с другой — обрываются в глубину ущелья Горной Струи. А между Городом и снегами горной вершины раскинулся огромный Сад Отдыхающих Героев. Когда наши предки поднимались из долины, они набирались сил в этом саду, прежде чем войти в Небесный Город.
Чегай, прислонившись спиной к стене, закрыл глаза и откинул назад голову, предаваясь воспоминаниям.
— Дом рода Че стоит на самом берегу озера. Вечером, когда солнце уходит за склоны Дальней горы, над ровной его гладью начинает клубиться туман. Он накрывает Вечное озеро, словно мягкая ночная трава, и растет, набухает, пока не поднимается до самых моих окон. И остается там на всю ночь. Выглянешь в окно — а до самых утесов колеблется пух. А утром, от прикосновения первого луча, все съеживается и исчезает. Мгновенно, как не было. Озеро голубое, чистое, спокойное. Каждое облачко отражает, каждую птицу. Вода прозрачная. Когда на ладье мертвых плывешь, на дне кольца видно, ольхоны, пряжки. Все, что когда-то упало, так и лежит. На ладье плывешь как в воздухе… Я не хочу умирать! Я домой хочу! Не-ет!.. — внезапно забился он в истерике без малейшего перехода и принялся валяться по полу и орать, колотя кулаками в пол.
Словно услышав крики, огонь, тихонько — тлеющий в зубах, полыхнул ярким пламенем, пожирая сознание. Палица со страшной силой опустилась на челюсть, сидевшую глубоко в выемке и раздробила ее на несколько кусочков. Кровавый огонь забился в мыслях и развернул меня к Чегаю. С внезапной четкостью я понял, что сейчас зажру его, дрожа от наслаждения, а потом буду метаться в этой камере, как взбесившейся сторожевой пес, до тех пор, пока выросшие зубы не разорвут мою драконью пасть.
— А-а-а! — вырвался крик без смысла и значения, и в бессильной ярости, еле удерживаясь на последней грани сознания, я начал со всей силы бить палицей в дверь, стену, выемку, сделанную с таким трудом. Бил и бил, явственно ощущая, как ускользают из-под власти последние нити управления телом.
Сухо, как пересохшее печенье, хрустнул камень, и на пол упал крупный кусок. Вспыхнула искра радости, на пару минут прояснившая сознание, и я четко увидел длинную, толстую бронзовую полосу в продолбленной выемке. Подцепив пальцами край двери, я потянул ее к себе. Дверь поддалась, открылась сантиметров на десять и снова остановилась — конец бронзовой пластины уперся в край выдолбленного мною углубления. Но это уже не имело особого значения: я присел, взял щеколду в передние резцы и сжал челюсти. Кусок пластины остался у меня во рту, а другой упал на пол. Я задумчиво пожевал, сплюнул опилки на пол и распахнул дверь.
Прямо перед дверью тихо шевелил листьями зеленый куст. За ним открывался двор, усыпанный ярким оранжевым песком, поросшая мхом стена, горный склон, небо над ним… Свобода.
Часть 2
Дорога к Небесному Городу
Глава 1
Прощание с Чегаем
Вам удавалось когда-нибудь сожрать кошку? Нет? Не огорчайтесь. Куча шерсти, когтей и зубов. И почти никакого мяса. Червячка, впрочем, заморить можно.
Только не надо упрекать меня в садизме и извращенности. Можно подумать охотничья дробь или нож причиняют жертве меньше боли и мучений нежели острые клыки. От того, что вы убиваете утку на расстоянии, а не в упор, ей легче не становится. Думается мне, разговоры о гуманности или спортивности различных видов дальнобойного оружия заводятся просто потому, что на расстояние вытянутой руки никто из охотников подкрасться к дичи в наше время не способен, да и справиться голыми руками слабо. Можете назвать хоть одного охотника, который готов драться с тигром один на один? А я — готов! Если, конечно, удрать не удастся.
31 
