Особенно,... 
61 
— Так вы не ненавидите своего единокровного брата? Не хотите его убить?
Обри допил второй бокал, деликатно отрыгнул и осторожно поставил бокал на стол строго под углом тридцать градусов к тарелке.
— Убить Николаса? Но ведь я даже его не знаю! Он так похож на Ричарда! Поразительное сходство! Но позвольте рассказать о книге, которую я пишу.
— Минутку, Обри, — мягко попросил Ричард. — Кажется, дядя Розалинды собирается произнести тост.
— Он не ее чертов дядя, — процедил Ланселот тихо, но вполне отчетливо.
— А я хочу еще шампанского, — поспешно вмешался Обри и, подняв бокал, с сияющей улыбкой обратился к невесте: — Вы так прекрасны, Розалинда. Не будь я слишком молод для женитьбы, бросил бы свою шляпу к вашим ногам. А вот вы вполне созрели для замужества. Странно, ведь мы ровесники, а на деле такое неравенство!
— Думаю, дело в том, что мальчики созревают куда медленнее девочек и последние выходят замуж раньше, — улыбнулся Дуглас.
— Полагаю, я уже вполне созрел, — задумчиво протянул Обри. — А вот Лансу скорее всего понадобится еще лет десять, чтобы вырастить щетину на подбородке.
С этими словами он отсалютовал брату бокалом и рассмеялся, проигнорировав мрачный взгляд Ланселота.
Райдер постучал кончиком ножа по тарелке, встал и, подняв бокал, улыбнулся невесте:
— Розалинда — дочь моего сердца. Когда у нее и Николаса будут дети, надеюсь, они будут звать меня дедом. Предвижу, что новобрачные никогда не устанут друг от друга. Видите ли, они обладают не только умом, но и чувством юмора, а это прекрасное качество.
— Верно, верно, — поддакнул Дуглас.
— Бабушка, — мечтательно вздохнула Софи. — Я хотела бы стать бабушкой.
Поскольку епископ сидел рядом с леди Маунтджой, последняя, поняв, что выбора у нее нет, прошипела:
— Разумеется, разумеется.
Ричард и Ланселот, чувствуя предостерегающий взгляд Николаса, дружно кивнули.
— Подумайте только, — объявил Обри, ни к кому в особенности не обращаясь, — когда у вас родятся дети, я стану дядей!
Он широко улыбнулся, показывая белые зубы.
— За меня, будущего дядю!
На этот раз за столом прогремел смех. Родственники невесты, особенно Софи Шербрук, с нескрываемым одобрением смотрели на рыжеволосого молодого джентльмена.
— Я слышала, мистер Вейл, как вы сказали Розалинде, что пишете книгу. О чем она?
И тут, прямо за великолепным завтраком, состоявшим из знаменитой кухаркиной трески с поджаристой корочкой в устричном соусе, а также копченой рыбы и яичницы, Обри во всеуслышание признался:
— Я пишу о древних друидах.
В комнате вновь воцарилась тишина. Обри принялся за яичницу с таким аппетитом, словно не ел несколько дней.
— Это роман или история? — спросил, наконец, Грейсон.
— Я еще не решил. Но скажу вам, что друиды творили чудеса исцеления с помощью омелы, а наша христианская церковь превратила ритуал в обычай целоваться под омелой на Рождество, и все для того, чтобы сложить в корзину христианства как можно больше языческих душ.
Говоря все это, он успел набить рот лепешкой, и теперь крошки летели на подбородок. Он сгреб их и снова сунул в рот:
— Простите, в Оксфорде я совсем забыл о хороших манерах.
Снова послышался смех, и снова Вейлы промолчали.
Граф Нортклифф с радостью уступил место Николасу, поскольку старался не спускать глаз с Вейлов. Кто знает, что взбредет в голову вдовствующей графине Маунтджой! Что, если в ридикюле она прячет пузырек с ядом?
Он взял мягкую руку жены и поцеловал.
— Все идет прекрасно. Что ты думаешь о младшем брате Николаса?
— Волосы у него такого же цвета, как у Розалинды и как…
— Нет. Не как у тебя, дорогая. Твои волосы уникальны. Тициан наверняка решился бы ни убийство, лишь бы нарисовать такие волосы, как у тебя.
Розалинда краем уха прислушивалась к их разговорам, не спуская, однако, глаз с мужа. Он рассеянно ковырял вилкой треску. И почти ничего не ел. Впрочем, у нее тоже не было аппетита.
Еще через три тоста смех стал куда громче. Особенно веселился Обри, на которого чрезвычайно сильно подействовали шесть бокалов шампанского. Ричард был мрачен и спокоен. Ланселот — явно взбешен. Леди Маунтджой и ее любовник то и дело неодобрительно поджимали губы.
Когда Николас шепнул жене, что уже полдень и пора уезжать, та едва справилась с охватившим ее возбуждением. Отпив шампанского, она легонько коснулась кончиком языка нижней губы.
61 
