73 
Она снова укусила его, на этот раз в плечо, а потом зализала место укуса. Николасу это понравилось, и он вошел в нее чуть глубже, почувствовал, как сжались ее мышцы, и остановился.
— Я ведь кричала, правда? — потрясенно прошептала она. — Ничего не могла с собой поделать. Крик просто вырвался. Знаешь, Николас, мне нравится вкус твоей кожи.
Она опять укусила его и зализала.
— А когда ты ласкал меня ртом… такого я и представить не могла.
Наслаждение, рожденное ее словами, заполнило все пустоты в его душе. Он с трудом приподнялся на локтях, желая сказать что-то умное, изречь некую житейскую мудрость, но вместо этого засмотрелся на Розалинду. Раскрасневшиеся щеки, огненные волосы на белой подушке и бездонная синева ее глаз.
Нет-нет, он глупеет с каждой секундой! Женские глаза не могут быть бездонными!
Николас судорожно сглотнул, внезапно осознав, что эта женщина принадлежит ему. И останется его женой, пока он не умрет. Если ее глаза бездонны, значит, так тому и быть.
Ее мышцы снова сжали его плоть и тут же расслабились. Любой мужчина мог бы жизнь отдать за подобные мгновения.
— Ты весь мокрый, Николас, — улыбнулась она.
— И ты тоже.
Она задумчиво покачала головой:
— Знаешь, раньше я никогда не любила потных мужчин, но сейчас… А теперь кого это волнует? И все было чудесно, пока тебе не взбрело в голову вонзиться в меня.
— Но это была твоя награда за то, что была очень хорошей женой и позволила мне любить тебя ртом.
— О Боже.
Она уткнулась лицом в его плечо.
— Розалинда, сейчас я в тебе и мое голое тело прижато к твоему голому телу. И тебе нечего стыдиться.
— Ничего себе награда, — обиделась она. — Мне было больно.
— А сейчас? Тоже больно?
— В общем, нет. Но ты очень большой, Николас. А я — нет. Конечно, мужчины на тех картинках очень велики, но все же не сложены, как ты. Но, несмотря на твои размеры, все было не так уж плохо.
Она робко поцеловала его в губы. Вся усталость неожиданно улетучилась. Ему хотелось снова любить ее, но он не шевельнулся. Очень уж трудно было смириться с тем, что у нее, должно быть, саднит между ног.
— Спасибо за то, что так ясно все объяснила, — прошептал он, целуя ее.
— Надеюсь, твой дед не стоит сейчас в углу, наблюдая за нами.
Он улыбнулся и снова поцеловал ее в немного вспухшие губы.
— Ты моя жена. Теперь уже настоящая.
— А ты мой муж. Теперь уже настоящий.
— И не только. Я человек, который нашел тебя в Лондоне, который понял, что это ты, в ту же минуту, как увидел тебя, еще до того, как увидел тебя, человек, который должен понять, что…
Он осекся, выругал себя и понял, что зря тратил слова. Розалинда уснула.
Он лег на бок рядом с ней и стал гладить ее волосы, представляя, как ее голова будет метаться по подушке, когда на нее нахлынет первый оргазм. Не скромный маленький оргазм, а громкий, с воплями, выгибающий тело и растворяющий кости.
Он осторожно заправил ей за ухо непокорный локон.
— Да, — прошептал он ей в висок, — теперь ты моя настоящая жена.
Он прижался грудью к ее спине и поцеловал затылок.
Николас много лет слушал, как мужчины распространяются о своих любовницах и женах.
«Самая большая разница, — со смехом утверждали они, — заключается в том, что жена провожает тебя на кладбище или доводит до такового, тогда как любовница ласкает все, что ты требуешь ласкать, и, если повезет, будет скорбеть о тебе, возможно, целую неделю, прежде чем найти нового покровителя. При этом жен нужно брать быстро, сделать свое дело и тут же уйти, не оскорбив их скромности. А любовница предназначена для долгих, раскованных наслаждений».
Он всегда считал мужчин идиотами.
И сегодня это доказал. Скорее всего, Райдер Шербрук от всей души согласится с ним.
Николас заснул с ее запахом в ноздрях, с ее вкусом во рту.
Он не любил ее, не мог любить, ибо человек не способен любить долг. Но так ли это?
Глава 33
Николас протянул Розалинде древнюю книгу в кожаном переплете:
— Это копия «Правил Пейла», принадлежавшая моему деду. Судя по количеству страниц, это всего лишь отрывок из той рукописи, которую раздобыл Грейсон.
— Возможно, это просто введение, в котором содержатся объяснения написанному в книге, — без особой надежды ответила Розалинда, сидевшая в дедовском кресле у камина. Сиденье отчего-то было таким теплым, что это чувствовалось даже сквозь нижние юбки и платье. Неужели здесь уже кто-то сидел до нее?
73 
