36 
В трубке слышалась знакомая музыка, но фамилия певца отчего-то выскочила из головы.
— Ее нет дома.
— А не знаете, когда она придет?
— Я даже не знаю, в городе она или нет. Я ее давно не видел. Сейчас спрошу.
Он снова ушел, но на этот раз очень быстро вернулся.
— Последние несколько дней ее никто не видел.
Линда хотела спросить адрес, но не успела: он повесил трубку. А она так и осталась стоять с трубкой в руке. Анны там нет. Но никто не беспокоится по поводу ее отсутствия. Она почувствовала себя дурой, представив себя на месте Анны. Я тоже могу исчезнуть, думала она. Я всю свою жизнь так и делала — исчезала, никому не сообщив. Папа несколько раз чуть розыск не объявлял. Но я всегда как-то чувствовала, когда уже пора дать о себе знать. Почему бы и Анне так не сделать?
Линда позвонила Зебре и спросила, не слышала ли она что-нибудь об Анне. Нет, ни слова, ни звука, сказала Зебра. Они договорились назавтра встретиться.
Линда пошла в кухню и поставила чайник. А пока он закипал, она успела оглядеться и заметить на стене пару ключей. Линда знала, что это за ключи. Она выключила конфорку и спустилась в подвал. Аннина огороженная металлической решеткой кладовка была в дальнем конце тесного подвала. Как-то Линда помогала Анне затащить туда стол. Он там и стоял, его было видно через решетку. Она зажгла свет, открыла замок и снова удивилось глупости своих действий. Я специально придумала ее исчезновение, чтобы мне было чем заняться, подумала она. Не успею я надеть форму и начать работать, как Анна тут же объявится. Все это не больше чем игра, и совершенно ясно, что ничего с Анной не случилось. Она подняла лежащий на столе коврик — под ним оказались старые газеты. Она закрыла кладовку и поднялась в квартиру.
На этот раз она набралась терпения и дождалась, пока чайник закипит. Налила чашку чаю, пошла в спальню и легла на кровать — не на ту сторону, где обычно спала Анна, а на другую. Как-то она уже спала здесь — они с Анной заговорились допоздна, выпили довольно много вина, и Линда, не в силах идти домой, осталась ночевать. Спалось ей тогда беспокойно, потому что Анна все время вертелась и брыкалась во сне. Линда отставила чашку, потянулась и незаметно для себя заснула.
Проснувшись, она не сразу поняла, где находится. Посмотрела на часы — она проспала около часа. Чай остыл, но она все равно его выпила — очень хотелось пить. Потом она поднялась и расправила покрывало. Внезапно ее опять посетило странное чувство — что-то не так.
Она не сразу сообразила, что ее насторожило. Покрывало. С той стороны, где спала Анна. Кто-то там лежал, постель была примята. И не расправил как следует покрывало. Это было странно. У Анны во всем, что касается порядка, была железная самодисциплина. Крошки на столе или нерасправленное покрывало — она воспринимала такие вещи как личное оскорбление.
По какому-то наитию Линда приподняла покрывало. Там лежала майка. Размер XXL, темно-синяя с рекламой английской авиакомпании «Вёрджин». Она поднесла ее к носу. Запах чужой, не Аннин. Стиральный порошок, или, может быть, жидкость после бритья. Она расправила майку. Анна обычно спала в ночных сорочках, причем у нее были по этой части очень высокие требования — качество этих сорочек было отменным. Линда не могла себе представить, что Анна хотя бы одну ночь могла бы проспать в этой рекламной английской майке.
Она сидела на краю кровати, уставившись на майку. Нам в полицейском училище ничего об этом не говорили, подумала она. Ни слова о том, как расценивать появление чужих маек в спальнях пропавших подруг. Она постаралась представить, что сделал бы отец на ее месте. Пока она училась, нередко случалось, что он подробно отвечал на ее все более замысловатые вопросы, когда она приезжала на каникулы. Рассказывал о ходе того или иного следствия, и она поняла, что у него было главное правило, исходный пункт, и он постоянно к нему возвращался, повторяя, как заклинание, прежде чем начать осмотр места преступления: всегда есть что-то, чего ты не видишь. Надо уметь искать не бросающиеся в глаза детали. Она огляделась. И чего я здесь не вижу? Меня больше беспокоят не эти невидимые подробности, а очень даже видимые. Небрежно заправленная постель, рекламная майка там, где должна была бы лежать ночная рубашка.
В гостиной зазвонил телефон. Она вздрогнула, поднялась и уставилась на аппарат. Отвечать или нет? Она протянула было руку, но тут же ее отдернула. После пятого сигнала включился автоответчик. Это была Генриетта. Это всего-навсего я. Твоя подруга Линда, та самая, что ни с того ни с сего подалась в полицейские, была у меня вчера и спрашивала, где ты есть. Вот и все. Позвони, когда будет время. Пока.
36 
