45 
Он заметил ее, когда было уже совсем поздно. Закончив говорить по телефону, он повернулся к Нюбергу, державшему в руках какой-то предмет так, чтобы на него падал свет от прожектора, окруженного сверкающим вихрем насекомых, то и дело падающих замертво. Линда сделал шаг вперед, чтобы лучше видеть. Нюберг протянул отцу пару пластиковых перчаток, и тот с видимым трудом натянул их на свои огромные руки.
— Что это? — спросил он.
— Ты мог бы и сам увидеть, что это Библия, если, конечно, не совсем ослеп.
Отец пропустил мимо ушей грубость этого озлобленного лысоватого дядьки.
— Библия! — продолжил Нюберг. — Лежала на полу, рядом с руками. Кровавые отпечатки пальцев. Но это могут быть и не ее отпечатки.
— Преступника?
— Очень может быть. Все может быть. Вся эта хибара прямо сочится кровью. Жуткое зрелище. Тот, кто это сделал, должен быть весь в крови.
— Никакого оружия, топора, какой-нибудь железяки?
— Ничего. Но Библия, даже если и без этих кровавых пятен… довольно странно.
Линда подошла еще на шаг. Отец надел очки.
— «Откровение Иоанна Богослова».
— Я плохо знаю Библию. Говори, что здесь странного.
Нюберг поморщился, но перепалку затевать не стал.
— А кто знает Библию хорошо? Но Апокалипсис — важная глава, или как это правильно назвать…
Он бросил быстрый взгляд на Линду:
— Может быть, ты знаешь? Что там в Библии — главы?
Линда вздрогнула от неожиданности.
— Понятия не имею.
— Вот видишь, и молодежь не знает. Но как ни называй, кто-то сидел и писал между строк. Видишь?
Он ткнул пальцем в книгу. Курт Валландер поднес Библию к глазам:
— Какая-то серая муть.
Нюберг подозвал техника по фамилии Русен. Тот подошел, тяжело ступая по грязи. Комбинезон его был до груди перепачкан в глине. Он достал из кармана лупу.
Курт Валландер сделал еще одну попытку:
— Что-то тут написано между строк. Что?
— Я сумел прочесть только две строчки, — сказал Нюберг. — Такое впечатление, что писавший не удовлетворен прочитанным. Похоже, кто-то решил подправить Божье слово.
— Какое еще «Божье слово»? Ты не мог бы выражаться понятнее?
— Всю жизнь считал, что Библия — Божье слово. Как мне еще выражаться? Но это очень и очень интересно — кто-то сидит и подправляет библейские тексты. Станет обычный человек этим заниматься? Если он более или менее в своем уме?
— То есть сумасшедший… А как ты считаешь, эта хижина — жилье или просто укрытие?
Нюберг покачал головой:
— Рановато для выводов. Но разве жилье и укрытие — не одно и тоже? Я имею в виду, для того, кто не хочет, чтобы его видели.
Он показал на лес, совершенно черный вне света прожекторов.
— Собаки обыскали всю местность. Они еще работают. Кинологи говорят, что там совершенно непролазная чаща. Если хочешь спрятаться, лучшего места не придумать.
— Еще какие-то находки? Можем мы предполагать, кто это?
Нюберг покачал головой:
— Никакой одежды, никаких личных вещей. Невозможно даже сказать, кто здесь прятался — мужчина или женщина.
В темноте залаяла собака. Снова начало моросить. Анна-Бритт Хёглунд, Мартинссон и Свартман подошли к отцу с разных сторон, но почти одновременно. Линда стояла чуть позади, как раз на границе, что отделяет участника от зрителя.
— Дайте мне картину, — потребовал отец. — Что здесь произошло? Мы видим омерзительное убийство. Но почему? Кто мог это сделать? Почему Биргитта Медберг вообще сюда забралась? Назначила встречу? Здесь ее убили или где-то еще? Где другие части тела? Дайте мне картину!
Дождь капал и капал. Нюберг чихнул. Один из прожекторов внезапно погас. Нюберг яростно пнул штатив, так что тот упал, но потом поднял его и поставил на место.
— Картину, — повторил Курт Валландер.
— Много я видел отвратительных зрелищ, — сказал Мартинссон. — Но такого — никогда. Это какой-то законченный псих. Но где тело? Кто жил в этой хижине? Мы не знаем.
— Нюберг нашел Библию, — сообщил Валландер. — Проверим на ней все пальчики. Но ведь кто-то еще намарал новые тексты между строк. Что это нам говорит? Надо разузнать, бывал ли здесь когда-нибудь кто-то из семейства Тадеман. Обходим всех, кто живет поблизости. Широким фронтом и круглосуточно.
Никто не проронил в ответ ни слова.
— Мы должны его взять, — твердо сказал Валландер, — и как можно быстрее. Я не знаю, что все это означает, но мне страшно.
45 
