Особенно,... 
94 
– Вот что, – веско сказал Меррик. – Будем считать, что у Чессы то место и впрямь узковато. И еще будем считать, что она не может судить ни о длине, ни о толщине мужского орудия. Откуда невинной девушке знать о таких вещах? Она просто не может в этом разбираться.
Чесса улыбнулась и молча потупила глаза. Благодарение богам, настроение мужчин изменилось. Они снова шутили и смеялись. Впрочем, что ей до них? Ей сейчас нужен только один мужчина – ее муж.
Клив стоял на мостках наверху палисада, прислушиваясь к взрывам смеха, то и дело доносившимся из дома. О боги, что же еще сказала им Ларен? Что умения любить у него столько же, сколько у кобеля, полезшего на суку? Теперь он стал всеобщим посмешищем – и все из-за своей дуры-жены. – Клив!
Он обернулся и увидел ее: она стояла и подножия палисада и смотрела на него широко раскрытыми глазами. Ночь была светлая: на небе сияла почти полная луна и пропасть ярких звезд. Он увидел дорожки слез на ее лице, и весь его гнев вмиг улетучился.
– Что с тобой, Чесса? О боги, что они сказали тебе, почему ты плачешь?
Это хороший знак, подумала Чесса и выжала из себя жалобную улыбку.
– Со мной все хорошо, – сказала она нарочито слабым, тоненьким голоском. – Но я беспокоилась о тебе, Клив. Пожалуйста, пойди со мной. Мне хочется переночевать на твоем корабле. Там есть одеяла. Мы будем там одни, и нам будет удобно.
– Нет. Ведь в доме осталась Кири.
– Кири сейчас спит вместе с другими детьми. Мы с ней уже обо всем договорились. Отныне она будет спать в одной кровати с нами только в том случае, если мы ее сами попросим. Правда, она пригрозила, что опять перестанет есть, если мы не будем приглашать ее достаточно часто.
Чтобы скрыть свое смущение, Клив натянуто рассмеялся.
– Но почему ты хочешь переночевать на корабле?
– Потому что мужчины еще не решили, что с тобой делать. Думаю, будет лучше, если сегодня вечером ты больше не покажешься им на глаза. Некоторые из них предлагали раздеть тебя догола, чтобы получше рассмотреть твое телосложение.
– Это зачем же?
– Ну, дело в том, что я призналась им в своем обмане. Я сказала им, как все было в действительности – что ты взял меня не пять раз и не три, а только один, потому что эта часть тела у тебя ужасно крупная и ты меня сильно поранил, а потом по доброте не стал больше трогать меня, хотя тебе и хотелось. Когда я выходила из дома, я услышала, как Рорик сказал, что нет никакого смысла тебя раздевать, потому что это ничего не даст. Он сказал, что о настоящих размерах мужского отличия можно судить, только когда мужчина хочет женщину. А начальная величина этой штуки значения не имеет.
– Чесса, – медленно проговорил он, слезая по лестнице с мостков. – Ты что, сказала им, что у меня очень большая мужская плоть?
– Ну разумеется. Ведь это же правда. Когда я увидела тебя без штанов, я чуть в обморок не упала Я им так и сказала. Клив, пойдем на корабль прямо сейчас. От всех этих разговоров о том, сколько раз ты меня взял, и рассуждений о длине и толщине, мне захотелось поскорее узнать, как это должно происходить на самом деле.
Клив запустил руку в волосы, как делал всегда, когда начинал чувствовать себя не в своей тарелке.
– Вчера я не оправдал твоих надежд, Чесса, но сегодня все будет иначе. Согласен, мы проведем эту ночь на корабле, но предупреждаю тебя: я не сказочный герой, а всего лишь обычный мужчина, такой же, как и любой другой. Кстати, надеюсь, ты не сравнивала мою мужскую плоть со стволом вон того дуба?
– Нет, до этого я, к сожалению, не додумалась. Ведь в зале, где мы сидели, не было дубов.
– Что ж, и на том спасибо. Я не спрашиваю, с каким именно предметом ты сравнила мое мужское достоинство, потому что не сомневаюсь: завтра мне и так скажут. А теперь пойдем, еще немного – и ты узнаешь, что вышла замуж за самого обыкновенного мужчину, а не за божество, у которого между ног помещается дуб.
– Это великолепно, – прощебетала Чесса и взяла его под руку. – Какая чудесная ночь, не правда ли? Мне нравится соленый запах моря и шум волн, бьющихся о скалы. Думаю, когда корабль будет качаться, мне это тоже понравится.
Клив посмотрел на нее так, словно она сошла с ума, потом схватил ее за руку, и они вместе выбежали из ворот палисада. Старый Олгар посмотрел им вслед и ухмыльнулся. В лунном свете блеснули два последних зуба, еще оставшихся у него во рту.
* * *
– Ох, да что же это такое! – Клив сел на пятки и уставился на свою жену. – Не иначе как это боги наказывают меня за то, что я в конце концов все-таки согласился взять тебя в жены. Сколько раз, сколько раз все кому не лень спрашивали тебя, не начались ли у тебя месячные? И вот пожалуйста!
94 
