ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Охота на пиранью

Винегрет. Але ні, тут як і в інших, стільки намішано цього "сцикливого нацизму ©" - рашизму у вигляді майонезу,... >>>>>

Долгий путь к счастью

Очень интересно >>>>>

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>




  41  

Но больше всего Олегу хотелось разжиться периной. В гостях он спал на ней впервые в жизни и только теперь понял, к чему стремились изобретатели водяной постели: чтобы в нее точно так же, как в перину, можно было упасть и утонуть, ощущая, как тебя со всех сторон обволакивает невесомое тепло, что ты словно паришь в воздухе, потому как не ощущаешь на теле никаких прикосновений — но при этом никуда не падаешь. Разжиться-то хотелось — но ведун понимал, что одинокому скитальцу, ищущему ответ на заданный в далеких мирах простой вопрос, таскать с собой подобную роскошь не с руки. Нельзя ему обзаводиться добром, что станет слишком сильно оттягивать плечи. И в то же время он знал: теперь, когда он вернется домой, более никакая мебель, никакие постели не будут казаться ему мягкими. Искусство изготовления качественных и удобных вещей к двадцатому веку будет утрачено навсегда.

Свой заказ он получил от кузнеца к вечеру второго дня, но покидать гостеприимный купеческий дом не решился. Не так-то просто бросить теплую мягкую постель и богатый стол, чтобы отправиться по проселочным дорогам не зная куда, но точно зная, что спать придется на земле, а питаться через раз чем повезет. Поэтому Середин провел в отведенной ему светелке еще одну ночь, а потом еще половину дня обсуждал с лениво попивающим вино Любоводом дороги, на которых тот успел побывать, и селения, которые тот повидал.

— В Ростов тебе надобно, ведун, — припоминал купец. — Тамошние мужики сказывали, бродит у них каженную зиму чудище. С виду человек, но весь мехом густым порос, что медведь дикий. Людей, скотину не трогает, а погреба зачастую разоряет. Дверь выломает, влезет, брюквы пожрет, что конь некормленый, а потом обратно в чащобу убегает. Токмо летом он спит, никто не видал его летом-то. Али в Белоозере сказывали, рыба-кит у них всплывала. Размером с ладью — ну, как моя. Хвост, спина — все мохом поросло, глаза, что щит варяжский — желтые, и не шевелятся совсем. На отмель она забралась — и ну по песку прыгать. Мох-то поотлетал, а рыба обратно в озеро ушла. Вот куда тебе путь держать надобно, ведун! Где еще слово заветное храниться может, кроме как не в брюхе у рыбы-кита? Вестимо, чудищу лесному слова так не спрятать. Его мужики найти могут да завалить. А рыба-кит сетей не боится, гарпуном ее на глубине не достать…

У лестницы громко хлопнула дверь, послышались торопливые шаги:

— Любовод! Ты здесь, сынок?

— Да, отец, — торопливо отставил кружку с вином молодой купец.

— А, вижу. А гостюшка наш дорогой еще не отъехал?

— Думаю, сегодня уйду, — поднялся с лавки Середин. — Благодарю за гостеприимство, за доброту да ласку, однако пора и честь знать. Дорога зовет.

— Это верно, зовет, — тяжело дыша, кивнул отец Любовода. — Обожди чуток… Сосед мой, Глеб Микитич, следом идет… Ты куда идти собираешься, ведун?

— Туда… — неопределенно махнул рукой Олег.

— А Белоозеро тебе не по пути будет?

— Белоозеро? — Олег переглянулся с Любоводом. — Легко на помине. Даже и не знаю…

Дверь хлопнула снова, и хозяин дома облегченно кивнул:

— Ну, наконец…

В горницу вошел невысокий и очень толстый мужчина, остриженный, как принято говорить, «под горшок», но с окладистой бородой. Подбитый куньим мехом кафтан да шуба, надетая поверх него, несмотря на жару, придавали гостю и вовсе необъятные размеры. Едва добредя до лавки, он тяжело бухнулся на нее, отер шапкой пот.

— Вот, Глеб Микитич, — указал на Середина купец. — Это тот самый ведун, про которого я тебе сказывал. Биться колдовскими способами умеет, слово держит, что замок железный. Храбр, что барсук лесной.

Глеб Микитич неопределенно пыхнул и устало покачал головой.

— Товар сосед мой в Белоозеро отправить хочет, — вместо гостя сообщил купец. — Думаю, надежный охранник ему потребуется. Уж больно нехорошие вещи сказывают про тамошние леса.

— Леса-то ему зачем? — удивился Любовод. — На ладье по Волхову до Ладоги дойдет, по ней на Свирь, от нее по Онеге до Иким-реки, по ней наверх, волоком к Кушто-озеру, с него по Базеге до Белого озера, а оттуда до стольного города всего двадцать верст. Я же, батюшка, там раза три ходил.

— А сколько дней идти-то, посчитал? Опять же, товар у Глеб Микитича не тяжелый, ему ладья ни к чему.

— Самоцветов у меня залежалось изрядно, — наконец-то смог подать голос гость. — Да дорогие, не всякий и возьмет. А тут весть дошла, что князь Белозерский дочь свою замуж за Игоря Ростовского отдает. Гулять собираются славно, князей и бояр созывают со всей Руси.

  41