Последние отзывы

  52  

– А ты еще кто таков?! – окинул его взглядом новгородский князь. – Кто тебя сюда пустил?

– А разве меня кто-то может остановить? – спокойно возразил новый гость.

– Волхв, – первым сообразил многоопытный посадник. – Волхв к князю явился…

Он поднялся, не теряя достоинства отступил от стола с богатыми яствами, слегка поклонился, а затем осторожно, вдоль стеночки, двинулся к выходу. Двое других бояр после короткого колебания последовали его примеру.

– Ты волхв? – Увидев поведение знатных гостей, князь понял, что к старику следует отнестись с должным уважением, и понизил тон. – Тогда ты зря тревожился. Веру я чту православную, исповедую заветы Господа нашего Иисуса Христа, ношу крест его мученический, а потому слова языческого от тебя не приму.

– Не примешь, княжич? – Тяжело ступая, приблизился к нему волхв. – Во имя слова греческого языка земли родной разуметь не желаешь? А слово предков своих тоже отринешь? Заветы Словена и Роса,^[32] первые грады на сих берегах поднявших, князя Гостомысла,^[33] и внука его Рюрика^[34] ваш род основавшего, слова воительницы княгини Ольги,^[35] и Ярослава Мудрого^[36] Олега Вещего,^[37] и Владимира Мономаха^[38] Русь Великую прославивших, ты тоже отринешь?

– Кто ты таков, язычник, чтобы от имени предков моих говорить?! – возмутился Александр.

– Не я, земля русская стонет, – поднял посох старик. – Ступила на землю святую нога чужеземца злобного, вот и заплакала земля, спасителей скликает, защитников, что растила она, кормила, водой ключевой отпаивала…

– Где? Кто напал? – От нехорошего предчувствия у князя меж лопаток побежал холодок: ужели не успел? Ужели пришли-таки крестоносцы бесчестные на новгородскую землю?

– Ныне с рассветом на Неве, возле речушки Ижорской, высадились рати свенские, числом немалым.

– На Неве? – с облегчением перевел дух князь. – Чего им там делать? Там, окромя болот, и нету ничего. Постоят, комаров покормят, да и сами убегут.

– Сами убегут? – Волхв вытянул посох и больно хлопнул юношу по плечу. – Сами? Это так тебя учили землю отчую защищать? Это так ты честь предков своих бережешь?

– Э, старый, ты чего? – От второго удара князь увернулся, отбежал за стол. Отскочил, уклоняясь от третьего тычка. Чувствовал он себя самым что ни на есть глупым образом. И стражу звать, чтобы от старика немощного защитили, – позора не оберешься, и меч против старца тоже обнажать нехорошо, но и чтобы лупили его, как щенка глупого, Александр позволить не мог.

– А ну, стой! – выпрямившись, решительно рявкнул он. – Ты на кого руку поднимаешь? Из ума выжил, язычник старый? На кол захотел?

– Я слышу речь не мальчика, но мужа, – опустил посох волхв. – Да только отвагу свою, княжич, не мне – ворогам отечества своего показывать надобно.

– Кому показывать, старик? Топи одни округ Невы. Некому там воевать, да и не за что. Кораблям торговым через нее ходу нет, земель под пахоту тоже. С ижорцев али води и дани не взять никакой. Сегодня есть они, а завтра сели на лодки – и нет деревни. Мыслю я, купцы лифлянские или свенские на шнеках своих малых к Новгороду супротив течения шли, да притомились и на отдых встали.

– Купцы не ставят на берегах шатров воинских, князь, не вкапывают кресты, не точат мечей, не держат по два десятка ратников на каждой лодке, – покачал головой старик. – Торопись, князь. Каждый день, каждый час отравляют они чистую землю, что тебе от предков в наследие осталась. И сами при этом силу из сей земли черпают. Силу, токмо русским воинам предначертанную.

Немигающий взгляд волхва завораживал и одновременно тревожил, отнимал волю – но побуждал к действию.

– Ладно, старик, – тряхнул головой юный князь. – Я пошлю отроков найти у причалов ладьи свободные, пройдем с дружиной к берегам невским, проверим, что за гости там появились.

– Это долго, княжич. Коней седлайте, да скачите туда на рысях.

– Да ты с ума сошел, старик! – опять не выдержал князь. – Топи там кругом! Не то что конному, пешему нигде пути нет.

– Не бойся, княжич, – понизил голос волхв, – земля в тамошних местах умная. Кому топью непролазной загородится, а кому скатертью под копыта выстелется, кого закружит, кого сама к цели выведет. Ты ее не бойся. Ты ей не чужой, ты ей заступник. Приди на берег, изгони супостата, а землицу-то поцелуй да с собой горсть возьми. Ты ее хранишь – она тебя хранить станет. От стрелы, от меча, от злого навета. И не найдется тогда силы, что сможет тебя побороть, не случится битвы, в которой ты не одолел бы ворога, не родится воин, что сможет тебя сразить…

  52