Последние отзывы

  56  

Алексей перешел от ног к животу, оглаживая его по часовой стрелке: от самого низа наверх, вправо, и снова вниз, чуть не до самого тазобедренного сустава. Клиентка замолчала, чуть вздрагивая при каждом его движении. И в этот момент раздался дверной звонок.

– Вот леший! – не удержался Дикулин. – Ну, почему именно сейчас? – Он покосился на часы: – Вроде сегодня на день у меня никому не назначено.

Звонок повторился, доказывая, что был не случайным.

– Одну минуту, Тоня. – Массажист, сберегая тепло, накрыл женщину одеялом.

На лестничной площадке, за дверьми стоял человек в сером двубортном костюме: невысокий, крепкого сложения, лысый, но розовощекий, он сразу вызывал в памяти классическую фразу о «мужчине в полном рассвете сил». Единственное, что не понравилось Алексею, так это глаза – темно-коричневый диск с белесой окаемкой показывал, что гость носит линзы, причем линзы цветные. Похоже, ему было что прятать в своем взгляде. К тому же, уже успевший пообщаться с добрыми и недобрыми колдунами, Дикулин сразу почувствовал присутствие в ауре здоровячка неестественной составляющей и немедленно опустил между ним и собой мысленное стекло, настраивая подсознание на отражение возможных энергетических импульсов.

– Администрация города, – вскинул толстяк перед собой красненькую книжечку таким жестом, словно это было удостоверение сотрудника спецслужб.

– В таком случае вы, наверное, ошиблись адресом, – пожал плечами массажист. – Это жилая квартира.

– Да-да, я понимаю, – кивнул гость, – это жилая квартира, вы – Алексей Дикулин, тысяча девятьсот семьдесят второго года рождения, с неоконченным высшим образованием, не женат. Прописан в Санкт-Петербурге с тысяча девятьсот девяносто третьего года, тогда же получил лицензию на проведение общего и лечебного массажа.

– У вас плохо с памятью, – вздохнул Дикулин.

– Почему? – не понял лысый.

– Демонстрируя свою осведомленность, вы не назвали номер моего телефона. А я его, заполняя анкету для получения лицензии, указывал. Что, запомнить не смогли? Все остальные сведения именно из нее. Если хотите доказать свою осведомленность и всеведение, назовите институт, который я не смог закончить. Про него у меня в налоговой не спросили.

– Я могу ответить только то, что всего лишь уточнял, с кем имею дело, Алексей, – спрятал свое удостоверение толстяк. – И еще то, что мне нравится ваша хваткость. Меня зовут Михаил Ефимович, и у меня есть к вам серьезный разговор. Я могу войти?

– К сожалению, у меня сейчас клиентка, Михаил Ефимович. Я не могу выгнать ее ради обычного разговора. Даже с представителем администрации города. Все-таки это моя работа.

– А я подожду, – решительно шагнул вперед лысый, и Алексей вынужденно посторонился. – У меня на разговор с вами запланировано два часа. Так что время есть.

– Хорошо, – вздохнул Дикулин. – Проходите налево, на кухню. Там есть чайник, кофе, сахар, газовая плита. Так что, надеюсь, не растеряетесь.

Он вернулся в комнату, снял с женщины одеяло и сообщил тоном, полным искреннего сожаления:

– Иногда в нашей жизни появляются гости, от которых невозможно избавиться. Давайте продолжим массаж… Антонина Павловна.

Перейдя с живота на руки, Алексей промял их от плеч до кончиков пальцев, после чего снова накрыл сомлевшую клиентку одеялом и, наклонившись к уху, тихо прошептал:

– Отдохните немного, я сейчас сделаю кофе.

Он уже давно усвоил, что хороший массажист должен быть немного энергетическим вампиром. Снимая с пациента часть энергии, он вызывает то самое дремотно-блаженное состояние, которое и ассоциируется с полноценным расслабляющим массажем. К тому же, именно в верхнем, снимаемом слое ауры обычно и содержится вся грязь, порча, усталость, злость, которая накапливается у человека за два-три дня. Когда энергетика восстанавливается за счет новой, чистой ауры, выработанной организмом, клиент начинает чувствовать себя намного бодрее – более отдохнувшим, посвежевшим, энергичным, нежели до сеанса.

Демонстративно не обращая внимания на скучающего у окна гостя, Дикулин поставил на огонь чайник, потом отправился в ванную, встал под душ, привычно нашептывая наговор от порчи, сглаза, дурного слова и прочей пакости: «Ты вода, текла из-за гор, по полям, лесам, лугам широким. Под небом синим, в ночи черной. В тепле грелась, в холоде мерзла, черноту снимала, красоту открывала. Унеси и с меня слово темное, глаз черный, мысли дурные…» Сняв грязную энергетику с женщины, он отнюдь не собирался оставлять ее на себе.

  56