Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
38 
— Да я не глухой, Юрий Семенович, сам все слышу, — отозвался кормчий. — Доброго тебе утра.
— Андрей я, Андрей! Князь Андрей Васильевич Сакульский, урожденный боярин Лисьин. Ты чего, до сих пор не понял, кому служишь?
— Понял я все, Юрий Семенович, понял. В Запорожское плывем, через озеро к Вуоксе.
Мальчишки фыркнули и кинулись к заднему борту — чтобы хозяин не увидел. Левший удрать не мог, а потому старательно пытался сдержать смех.
— Вот зараза, — сплюнул Зверев. — Тришка как проспится, десять плетей ему дашь.
— А почему Тришке, Андрей Васильевич? — не понял холоп.
— Потому что вот этого, — кивнул на рулевого князь, — пороть бесполезно.
Слепой Лучемир, не слепой, выживший из ума, не выживший — а ушкуй он вел вполне уверенно. На реках прислушивался к подсказкам глазастого Риуса, на озерах и вовсе правил сам, причем не вдоль берега, а по прямой. За пятьдесят верст он четко вывел корабль от впадения Ловати к истоку Волхова, а от Волхова по бурной Ладоге — уже за сто километров приметался к устью Вуоксы. Ветер дул в борт. Левший велел приготовить весла, чтобы выгребать против течения по быстрой и не самой широкой реке, но седой кормчий, время от времени что-то бормотавший себе под нос, приказал подтянуть правый угол паруса и отпустить левый, заложил крутой поворот, едва не черпнув бортом воду, под отчаянные вопли Риуса: «Деда, до камней пять сажен всего!!!» — лихо влетел в реку и на всех парусах промчался почти полторы версты. Но выше Вуокса повернула влево, и высокие сосны на берегах лишили судно ветра.
— Весла на воду, — недовольно разрешил Лучемир. — Княже, вели двоих подменить, паруса спустить надобно.
— Пахом, Звияга!
Холопы кинулись к веслам, выставленным по два с каждой стороны, сели на специальные дубовые выступы и налегли на рукояти, вспенивая длинными лопастями воду, а Риус и Васька, схватившись за канаты оснастки, опустили сначала главный парус, а потом и треугольник носового. Ушкуй, борясь с течением, быстро терял скорость — четырех весел явно не хватало, чтобы двигать огромное судно, но Лучемир, даром что ничего не видел, ухитрился вырулить под берег, где течение потише, а возникающие водовороты зачастую еще и подталкивают путников вверх по реке.
Поворот — кормчий решительно отвернул под противоположный берег, еще один — лес остался позади, ушкуй оказался среди лугов и низких, подтопленных берегов.
— Носовой на место, лентяи! — тонким голосом взвыл старик.
Мальчишки, выбрав весла, бросились на нос и повисли на канате, вытягивая треугольник обратно к макушке мачты. Минутой спустя к ним присоединился Левший. Наконец ветер заставил жалобно скрипнуть мачту, вода возмущенно зашипела под форштевнем. Ушкуй прибавил хода, и берега лениво двинулись назад, отдавая в минуту по пять-шесть саженей. Через час впереди, на взгорке стали различимы крыши домов, еще через час Риус заметил по левому борту темную протоку в пять сажен шириной, в которой виднелся бревенчатый причал.
— Деда, влево нам надо, влево за «Отче наш». Там причал старый, на мель не сядем.
— Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет царствие Твое… — забормотал Лучемир. К тому моменту, как молитва окончилась, нос корабля поравнялся с устьем речушки. Кормчий навалился на руль: — Рыжий?!
— Попали, деда. Еще сажен сорок, и можно чалиться.
— Эй, на палубе! Концы готовьте. Как навалимся, сразу прыгайте и крепите!
«Во дожили, слепой зрячими командует», — покачал головой Андрей, но вслух ничего не сказал. Васька схватил веревку возле кормовой надстройки, Левший похромал к носовой. Риус продолжал подсказывать деду, сколько саженей осталось до причала, пятый же корабельщик еще сидел в трюме.
— Вот, японская сила, — сплюнул Зверев. — Звияга, помоги!
Холоп выхватил из рук увечного моряка петлю каната, прыгнул вперед, на приближающийся причал. Косой мальчишка тоже скакнул — и с плеском ушел в воду.
— Парус долой!
Левший заторопился на нос.
— Пахом, за мной! — не выдержал князь, забежал наверх, освободил конец паруса и вместе с дядькой опустил его, размотав почти всю бухту. Судно скользило вдоль причала, снижая ход.
— Крепи! — перебежал налево Риус.
Звияга торопливо намотал канат на бык, конец натянулся. Инерция развернула ушкуй кормой чуть-чуть наружу, но слабое течение речушки остановило его и плавно прижало к причалу. На берег вылез с веревкой в зубах мокрый Васька, встряхнулся, забежал наверх, прищурил один глаз и накинул петлю на второго быка.
38 
