ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  193  

— Ба? — Он произнес это так, будто обращался к забившемуся в щель бездомному щенку, желая выманить его оттуда. Он стоял от нее далеко, и она не могла его рассмотреть, но даже так она чувствовала покой и надежду на то, что все может быть опять хорошо. — Ну скажи, что за нелегкая понесла тебя на теннисный корт? — спросил Тео — Господи, ба, если бы Мэри не было рядом… Ведь она даже не позвонила в «скорую помощь». Она подхватила тебя на руки и притащила сюда. Доктор Фейерклоу уверен, что это спасло тебе жизнь.

Кто бы мог подумать, что в голове этой глупой коровы есть мозги? — подивилась Агата. В ее представлении Мэри Эллис, окажись она в кризисной ситуации, могла только визжать или тупо моргать глазами и ронять с кончика носа капли на верхнюю губу.

— Она не отвечает, — встревожился Тео, и Агата увидела, как он повернулся к доктору. — А она меня слышит?

— Агата? — обратился к ней доктор. — Покажите Тео, что вы его слышите.

П снова с громадными усилиями Агата моргнула. Это движение, казалось, потребовало всей ее энергии до последней капли, а напряжение отдалось даже в горле.

— Вот, мы видим, — произнес доктор бесстрастно-информативным тоном, который всегда бесил Агату, — экспрессивную афазию, нарушение речи. Тромб не пропускает кровь, а следовательно, кислород, в левую половину мозга. Поскольку эта область управляет словесно-мыслительной функцией, то поражена речь.

— Но сейчас ее состояние хуже, чем было в прошлый раз. В прошлый раз она могла произнести несколько слов. А почему сейчас у нее не получается? Ба, ты можешь произнести мое имя? А свое?

Агата попыталась открыть рот. Но смогла выдавить лишь звук, похожий на «ахх».

— На этот раз удар более серьезный, — произнес доктор Фейерклоу. Он положил руку на левое плечо Агаты. Это дружеское прикосновение она ощутила. — Агата, не волнуйтесь. Отдохните. Вы в надежных руках. И Тео здесь, с вами.

Они отошли от кровати, и она перестала их видеть, но некоторые слова, правда не совсем отчетливо, она слышала.

— …Надеяться на чудо мы, к несчастью… — говорил доктор.

— …Необходима длительная реабилитация.

— …Терапевтическая? — Это спросил Тео.

— Физическая и речевая.

— …Больнице?

Агата напрягла слух. Она догадалась, о чем спрашивал внук, потому что и сама отчаянно хотела узнать, ждет ли ее пребывание в больнице, в неподвижности, на кровати с перилами-поручнями, где она, словно поломанная кукла, пролежит до дня своей смерти?

— Все не так уж безнадежно, — изрек доктор Фейерклоу и подошел к кровати, чтобы поделиться этой информацией и с ней. Он потрепал ее по плечу, затем жестом, которым священник обычно благословляет прихожанина, коснулся кончиками пальцев ее лба.

Доктора, подумала она. Им кажется, что в обычных ситуациях они действуют как первосвященники, а в таких, как сейчас, не иначе как сам Господь Бог.

— Агата, паралич, который вы сейчас ощущаете, пройдет через некоторое время под воздействием физиотерапии. Афазия… как будет идти восстановление речи, предсказать труднее. Но забота, соответствующий уход, а главное — желание выздороветь дадут вам возможность прожить еще много лет. — Доктор повернулся к Тео: — Она должна хотеть жить, несмотря ни на что.

Это у меня есть, подумала Агата. Есть, черт возьми, твердила она сама себе. Она обязательно перестроит этот город и сделает его таким, каким он видится ей, каким и должен быть — морским курортом. Она будет делать это, лежа в кровати и даже лежа в гробу, в могиле. Имя Агаты Шоу должно остаться в памяти горожан благодаря ее роли в возрождении Балфорда, а не потому, что им сладко посудачить о ее потерях — последствиях неудавшегося брака, горестного материнства — дети либо бродят где-то по свету, либо лежат в преждевременных могилах. Вот поэтому у нее есть воля жить и бороться. Есть, даже больше, чем надо.

— Ей очень повезло, — продолжал доктор, — что она в превосходном физическом состоянии: сердце, легкие, кости, мышцы, — у нее тело женщины не старше пятидесяти лет, и, поверьте мне, ей это очень поможет.

— Она всегда вела активный образ жизни, — сказал Тео. — Теннис, гребля, верховая езда.

— Это ей на пользу. Это поддерживает и сердце и душу. Она ведь занималась этим ради вас. Она ведь не одинока в этом мире. У нее семья. А семья — это как раз причина для того, чтобы продолжать жить. — Перед тем как задать последний вопрос, доктор усмехнулся, вероятно, потому, что знал ответ наперед: — Тео, вы не думаете о том, чтобы поехать куда-нибудь? Не планируете экспедицию в Африку? Полет на Марс?

  193