– Нет, – грустно усмехнулась она. – Во-первых, меня зовут Татьяной. Во-вторых, я никогда в жизни не училась в Москве.
– Не может быть! – упрямо мотнул головой маг. – Второй такой красивой женщины существовать не может!
– Может, как видите, – пожала плечами женщина и прошла мимо него.
– Постойте, Таня, – снова нагнал ее Пустынник.
– Что?
– Ну, ну… – в растерянности развел он руками. – Ну, давайте я вас хоть подвезу немного. Провожу. Чего вы мучиетесь с такими сумками?
– Зачем?
– Да просто, – пожал плечами колдун. – Наверное, потому, что вы как две капли воды похожи на мою одноклассницу, на которой я едва не женился. К тому же у меня есть машина и свободное время. Вы позволите вам помочь? Вы же ведь сейчас уйдете, и я не увижу вас больше никогда в жизни!
Татьяна продолжала колебаться. Она посмотрела на отъезжающие автобусы, до упора набитые торопящимися домой пассажирами, на толпу на остановке. Повернула голову к незнакомому мужчине:
– Я живу далеко. На проспекте Культуры, в самом конце.
– Так это хорошо, – уверенно забрал у нее сумки Пустынник. – Я смогу любоваться вами подольше.
Он быстрым шагом дошел до «восьмерки», спрятанной в тесном проулке с громким названием Парголовская улица, уложил сумки в багажник, открыл перед женщиной дверцу, помог сесть в приторно пахнущий сиренью салон.
– Откройте окно, Таня, – попросил колдун, заводя двигатель, – машина только после мойки, насквозь отдушками пропахла. Такое ощущение, что это не выветрится никогда в жизни… – Он выехал из переулка, влился в поток машин, повернул налево, к «Площади Мужества». – Вы только показывайте, куда ехать, пожалуйста. А то я, как вы могли догадаться, москвич. Не очень хорошо здесь ориентируюсь.
– Почему же вы тогда решили, что я училась с вами в одной школе?
– Вы красивы, вы очень красивы. Эти зовущие губы, эти глаза, этот точеный носик никогда в жизни не забуду. – Колдун покачал головой. – Глупо как все. Мы после школы собрались пожениться. Но поссорились. По мелочи. Она с родителями уехала. И все. Вот, я так холостяком и остался. Не встретил второй такой. – Пустынник покосился на спутницу, потом резко принял вправо, остановился.
– Что случилось?
– Я сейчас… – выскочил колдун, подбежал к цветочному развалу, быстро собрал несколько роз, хризантем, гвоздик, гладиолусов, вернулся и вручил всю эту охапку пассажирке: – Это вам, Танечка. За то, что вы так прекрасны. За то, что вы есть.
И тут Пустынник наконец-то ощутил первую волну тепла, которую излучила восхищенная женщина. Она еще не верила в происходящее, она еще думала, что все это – память незнакомца о какой-то Марине, что все это чужое и временное. Но цветы были перед ней, они излучали аромат только для нее и только ей холодили руки. И Татьяна невольно начала примерять на себя отблески чужой страстной любви.
Больше они не разговаривали, если не считать того, что женщина указывала дорогу. Наконец машина остановилась возле относительно нового четырнадцатиэтажного дома – так называемой «точки».
– Ну вот, – кивнула пассажирка. – Спасибо вам большое, я приехала.
– Подождите, Таня, – попросил колдун, глуша «восьмерку». – Я не могу отпустить вас так просто. И навсегда. Пожалуйста.
– Придется, – пожала плечами женщина. – Ничего тут не поделать.
– Нет, можно. Давайте, я… – Пустынник посмотрел на часы. – Поздно-то как уже. Давайте, я приглашу вас в ресторан? Вы ведь наверняка устали после работы, вам хочется поесть, отдохнуть. Не исчезайте.
– Вы зря стараетесь, Анатолий, – наклонила голову к цветам женщина. – Я – не Марина. Я – это не она. Вы напрасно пытаетесь себя обмануть.
– Я приглашаю не ее, я приглашаю вас. Таня. Татьяна, Танечка. Какое чудесное имя. Оно такое же красивое, как вы. Клянусь, я никогда в жизни не перепутаю ваших имен. Как никогда не перепутаю вас. Я знаю, ее больше нет. Зато я встретил вас. С первого взгляда понял, что… Что нельзя вас отпускать. Бог мне этого не простит.
– Скажите, Анатолий, – повернув из цветов голову, спросила пассажирка. – Вы что, не отдадите мне сумки, пока я не отвечу?
– Ой, – схватился за голову Пустынник. – Совсем забыл! Ну, конечно же, сейчас открою.
Он выскочил, поднял крышку багажника. Татьяна вышла следом, и тут же стало ясно, что взять одновременно цветы и сумки она не сможет.
– Похоже, вам придется меня проводить, – признала она.