Особенно,... 
107 
– И что же ты в тот день делала? – спросил он своим глубоким, мягким голосом.
– Я просто сидела на балконе рядом с гостиной.
– Ты была одна?
– Да. Мама дремала у себя в комнате. Отец был в суде. Он в тот день разбирал дело крупных торговцев наркотиками.
– А где была Белинда?
Губы Лейси плотно сжались, брови сошлись на переносице. Она уже не улыбалась. Голова ее снова затряслась.
– Все в порядке, – успокаивающим тоном проговорил Сэвич. – А Дуглас? Где был Дуглас?
– Я думала, что он на работе.
– Но он не был на работе?
– Нет, он был там, в доме. Они с Белиндой были на балконе прямо надо мной.
– И что же они делали?
На какой-то краткий миг лицо Лейси исказила гримаса гнева, затем черты ее смягчились, и она произнесла спокойным, мягким голосом:
– Они занимались любовью.
Ответ Лейси явно застал Диллона врасплох.
– Ты, конечно, понимала, что происходит. Тебя это не шокировало? – спросил он.
– Нет. Просто мне было очень неловко. Дуглас говорил очень грязные вещи, в самом деле грязные.
– И что произошло потом?
– Я услышала, как Белинда вскрикнула.
– Она испытывала оргазм?
– Я так не думаю. Я слышала, как она упала с кушетки на пол. Мне было слышно, как она заплакала, но потом она замолчала.
– Почему же она замолчала?
– Я слышала, как Дуглас сказал ей, что, если она крикнет еще раз, кто-нибудь может ее услышать, а ему этого вовсе не хотелось. И еще он сказал, что, если она будет продолжать хныкать, он сбросит ее с балкона.
– Что было потом?
– Ничего. Белинда затихла. Через несколько минут они снова начали заниматься любовью. Дуглас приказал ей стонать, да погромче, иначе он не поверит, что она его любит. Она стала стонать громко, в самом деле громко, а он снова начал говорить ей всякие гадости. Он то и дело напоминал, что она ему очень многим обязана.
– Ты знаешь, что он имел в виду? Лейси отрицательно покачала головой.
– И что же случилось дальше?
– Я подождала, пока Дуглас вышел из комнаты, потом пошла туда сама и, подойдя к двери, окликнула Белинду. Она попросила меня уйти, но я не послушалась и вошла. Белинда стояла посреди комнаты совершенно голая. Она тут же схватила свои джинсы и прикрылась ими. Я спросила, не ударил ли ее Дуглас, и она ответила, что это просто смешно и что Дуглас не способен никого ударить. Но я ей не поверила. Когда она взмахнула рукой, прося меня уйти, мне показалось, что я разглядела синяк у нее под ребрами, в районе солнечного сплетения. Но я не ушла – я просто не могла уйти.
– Ты не знаешь, не случалось ли чего-либо подобного раньше?
Лейси опять замотала головой:
– Нет… Я точно не знаю. Мне казалось, что они любят друг друга. Дуглас всегда был с Белиндой таким ласковым, таким нежным и заботливым. Они всегда смеялись, вечно обнимались и целовали друг друга, когда, как им казалось, на них никто не смотрит. Но в тот раз, как видно, все было иначе. Белинда едва стояла на ногах. Я хотела убить Дугласа, но Белинда сказала, что если кто-нибудь это и сделает, то это будет она сама. Потом она еще раз попросила меня уйти и сказала, что не хочет меня видеть и что я вечно сую нос не в свои дела. И в тот самый вечер у нее случился выкидыш.
– Ты никогда никому об этом не рассказывала? Даже полицейским – после того как Белинду убили?
Лейси снова нахмурилась и, прежде чем ответить, долго молчала.
– Должно быть, выкидыш у Белинды случился из-за того, что Дуглас ее ударил. Я больше ничего не помню об этом.
Внезапно глаза Лейси расширились, и она напряженно уставилась в пространство перед собой. Вид у нее был сначала крайне озадаченный, потом это выражение сменилось гримасой сильнейшего страха. Сэвич накрыл ее руку своей и стал осторожно поглаживать пальцы.
– Все в порядке, Лейси, я здесь. Ничего плохого не случится, – тихонько заговорил он, склонившись к ней.
Губы Лейси скривились, и она заплакала. Она смотрела на Диллона и беззвучно, почти не меняясь в лице, рыдала. Слезы так и лились по ее бледным щекам. Доктор Бауэрс, подойдя к ней, вытерла слезы салфеткой.
– Ну что же, Лейси, достаточно. А теперь я хочу, чтобы ты проснулась. Сейчас я сосчитаю до трех. На счет три ты проснешься, улыбнешься Сэвичу и вспомнишь все, о чем мы говорили.
На счет три Лейси в самом деле пришла в себя.
– Почему я плачу? – с удивлением спросила она и потерла пальцами глаза. – А, теперь я вспоминаю. Это было…
107 
