70 
— Я обязательно передам это модельерам, — пообещала Риган.
— Ну, как бы там ни было, должно пройти какое-то время, прежде чем человека официально признают умершим. Вы понимаете, о чем я толкую?
— Да, понимаю.
— Если это моя жена, Шона Никльс, я бы срочно хотел с ней поговорить. Я слышал, она связалась с каким-то молодым парнем. В любом случае она не должна выходить замуж, пока не разведется со мной.
— Безусловно. Но давайте сначала убедимся, что это и есть та самая Шона Никльс. Вы не могли бы мне ее описать?
— Запросто. Ей сорок восемь лет, но выглядит она гораздо моложе. Симпатичная. По крайней мере, раньше мне так казалось. Худенькая, волосы светло-каштановые, глазищи — во! И зеленые, как у кошки. Раньше, бывало, я звал ее воробышком. Фигурка у нее тоже была ничего.
Оригинальное описание, подумала Риган. Но в общем, похоже на Шону.
— А описать ее молодого человека вы сможете?
— По моим сведениям, он очень молод, темноволос и чертовски привлекателен. — Горацио невесело рассмеялся. — Полная противоположность вашему покорному слуге. Что ж, мне остается только радоваться, что у него ни гроша за душой! Держу пари, сейчас они шатаются по стране в поисках легкой наживы. Пара цыган, да и только!
Риган обдумывала поступившую информацию; откуда-то из глубины трубки до нее доносился женский голос, убеждавший Горацио, что он просто неотразим.
— Могу я узнать, откуда вы звоните? — спросила Риган.
— Мы живем в северной части Техаса.
Оттуда рукой подать до Санта-Фе, подумала Риган.
— Та Шона, с которой я встречалась, уверяла меня, что она одна на белом свете.
Горацио застонал:
— Я вас умоляю! Она всегда прикидывалась бедной овечкой, когда хотела, чтобы ее пожалели. Самое интересное, что на самом деле она не подарочек. Маленькая аферистка. Сказать по правде, я до последней минуты не был уверен, стоит ли вообще звонить, потому что она не из тех, кто станет поднимать шум из-за какого-то свадебного платья. Но в конце концов я все-таки решился. Если это она, мне необходимо получить развод.
У Риган учащенно забилось сердце, но она усилием воли взяла себя в руки:
— Горацио, позвольте записать ваш номер. Я выясню все, что смогу, и сразу перезвоню вам.
Когда Риган положила трубку, Дана вопросительно взглянула на нее в ожидании объяснений.
— Необходимо еще кое-что уточнить, — уклончиво сказала Риган. Меньше всего ей хотелось сейчас выкладывать подноготную Шоны генеральному продюсеру. — Пожалуйста, сообщайте мне обо всех поступающих к вам звонках.
Дана кивнула:
— Вы тоже держите нас в курсе событий. Нам очень любопытно, как дальше будет развиваться эта история.
— Непременно, — пообещала Риган.
Но, когда они с Джеком спускались вниз на лифте, она сказала:
— Джек, давай-ка быстро прокатимся на Пятую авеню. Нельзя терять ни минуты. Если Шона и в самом деле доводится женой этому парню и они узнали о том, что ее имя просочилось в прессу, одному богу известно, какой номер они выкинут. Богатые старики представляют собой идеальную мишень для таких жуликов, как эта Шона и ее дружок Тайлер.
Они сели в машину, Джек включил сирену, и они понеслись через весь город к Мэдисон-авеню, а затем, повернув налево, устремились в верхнюю часть Манхэттена.
Шона нажала кнопку лифта.
— Что ж, здесь было неплохо… До поры до времени, — сказала она Тайлеру.
Двери лифта распахнулись, и лифтер по имени Уолтер с удивлением уставился на них:
— Что, вы уже нас покидаете? — изумленно спросил он.
— Да, решили уехать из города на пару дней. Арнольду и Памеле тоже надо от нас отдохнуть, — со смешком ответила Шона. И елейным голоском осведомилась: — Не могли бы вы сообщить вниз, что нам нужно такси?
— Ну конечно, что за вопрос, — важно ответил Уолтер, нажимая кнопку вызова такси. — Сегодня я видел ваше имя в газете, мисс Никльс.
— Неужели?
— Да. Мне очень жаль, что так получилось с вашим свадебным платьем.
— Мне тоже, — сказала Шона. — Такой ужас, как представишь, на что бывают способны некоторые люди…
— Просто жуть, — поддержал ее Тайлер.
Двери отворились, и Шона с Тайлером заторопились к выходу.
Арнольд и Памела поймали такси у входа в церковь и поспешно назвали водителю свой адрес.
— В чем дело? Что-то стряслось? — спросил Арнольд.
70 
