Последние отзывы

  57  

Португалец посмотрел на меня с отвращением.

Шеймас в это время преспокойно храпел в гамаке. Собственно говоря, десятником был он, но его функции руководителя (когда он появлялся на работе) сводились к тому, что он приказывал мне «заставить чертовых даго работать», а сам отсыпался с похмелья.

А ведь началось все довольно многообещающе! На следующий день после моего знакомства с «Сыновьями» Шеймас и Трахнутый навестили меня в Солсбери, чтобы официально предложить место в строительной фирме Джерри. Вещей у меня было немного, поэтому я в тот же день уехал с ними на Плам-Айленд. Там меня представили команде португальских рабочих и сказали, что я буду жить с ними в доме, который Джерри подрядился отремонтировать для какого-то клиента. Едва я увидел этот дом, как сразу понял, что дела мои плохи. Это был даже не дом, а бревенчатый барак, где на полу были брошены грязные матрацы. Вентиляция отсутствовала, водопровод едва работал, к тому же барак, по-видимому, служил чем-то вроде питомника для всех видов кровососущих насекомых, какие только встречаются в Новой Англии.

Сама работа, впрочем, была ерундовая. Двенадцать долларов в день плюс несложные обязанности помощника десятника. Кроме того, я был уверен, что Трахнутому не понадобится слишком много времени, чтобы проверить мой послужной список через своих знакомых в бостонской полиции.

Но что, если потом ничего не произойдет?..

Если не будет ни делового предложения о сотрудничестве, ни клятвы верности древней Гибернии, ^[36] ни тайной при свете факелов церемонии посвящения в духе фильмов Лени Рифеншталь? Если вообще ничего не случится, а будут только подъемы до зари, работа на жаре, жидкие завтраки с Шеймасом, снова работа, торопливая возня с краской для волос и сон в кишащем комарами гнусном бараке, полном пьяных португальцев, которые, как недавно выяснилось, дружно меня ненавидят?

Один раз я даже побывал у Саманты в «Настоящих английских товарах», куда отправился под благовидным предлогом покупки каких-то английских сладостей, но она встретила меня довольно прохладно и никак не успокоила. «Продолжай работать, — велела она. — Рано или поздно они непременно попытаются тебя завербовать. Им очень нужны люди. Должны быть нужны после того, как их оставило несколько человек».

«А вдруг ИРА так напугала Джерри покушением, что он решил надолго залечь на дно или вовсе распустить свою организацию? — с горечью вопросил я. — Сколько еще времени мне придется вкалывать, прежде чем ты скажешь, что я выполнил твое задание и могу возвращаться домой?»

«Ну, это будет еще не скоро, — ответила она. — А теперь, с твоего позволения, я займусь делами. Должна сказать откровенно: мне очень нравится торговать настоящими английскими товарами. Быть может, я даже досрочно выйду в отставку и открою подобный магазинчик», — сказала она, вскрывая коробку с чайными полотенцами.

Ни быстрых объятий, ни жадных взглядов. Один сплошной бизнес, черт бы его побрал!

Так что свидание с Самантой не принесло мне ни облегчения, ни особой радости. Кит я тоже не видел уже четыре дня, а казалось, что сорок.

Август закончился, наступил сентябрь. Только что погибла в парижском тоннеле принцесса Ди. Португальцам и Шеймасу было все равно, но Саманта повесила на окна «Английских товаров» траурные черные занавески и — ловкий ход! — удвоила цену сувенирных кружек и памятных свадебных тарелок с портретом принцессы Уэльской.

О Шеймасе я уже рассказывал, но, пожалуй, есть смысл добавить еще несколько слов. Во время покушения на Джерри в «Мятежном сердце» именно он стрелял в убийцу. Второй телохранитель, Большой Майк, был так напуган, что оставил службу у Джерри и скрылся в неизвестном направлении (так, во всяком случае, уверял Трахнутый). Шеймас, в отличие от напарника, не дрогнул и мужественно встретил все последствия своего поступка. Теперь он ожидал суда, где его должны были признать виновным в покушении на убийство или в покушении на нападение с применением оружия. Последнее было вероятнее всего и грозило Шеймасу как минимум двумя годами тюрьмы. И поделом.

Шеймас был во всем разочарованный, потрепанный жизнью пятидесятипятилетний легавый. Закоренелый расист с серой кожей и поредевшими волосами, он не отличался богатырским здоровьем, расшатанным привычкой выкуривать в день по три пачки (если верить его словам, этой привычке он ни разу не изменил с тех пор, как ему стукнуло пятнадцать), но это не мешало ему слыть «крутым парнем». Из разговоров, которые я вынужденно вел с ним за обедом, я узнал, что наиболее яркими моментами его жизни были убийство Мартина Лютера Кинга-младшего, покушение на миссис Тэтчер на съезде Консервативной партии и удачная игра «Селтикс» под руководством Ларри Берда. Самым сильным переживанием отрицательного порядка для Шеймаса стала печально знаменитая шестая игра финала Мировой серии 1986 года, когда «Ред Сокc» упустили главный бейсбольный трофей сезона. В целом у меня сложилось впечатление, что его преданность Джерри не имела под собой никаких идейных оснований и была просто попыткой придать своей ничтожной и жалкой жизни хотя бы видимость смысла.

  57