Последние отзывы

  36  

В трапезной навстречу новым участникам пира поднялись знакомые по прошлому приезду бояре. Лисьин и Андрей по очереди обнялись с каждым, сели к столу — и тут же были вынуждены выпить по кубку за дружбу, за встречу, за государя Ивана. Лишь после этого Зверев смог придвинуть к себе блюдо с запеченным целиком то ли зайцем, то ли кроликом и наконец-то перекусил. Правда, уже поздно: после обильного возлияния на пустой желудок в голове зашумело, появилось желание «добавить». К счастью, едва он успел обглодать тонкие косточки, посыпая нежное мясо солью с перцем, явился ключник и позвал всех желающих попариться. Отозвалось человек шесть — они уже затеяли с Лисьиным длинный разговор о планах на урожай и не хотели его прерывать.

В бане новик забрался на полок, вытянулся, согреваясь, и… заснул. Сколько он успел покемарить в густом мятном пару, он не знал, но когда проснулся — бояре все еще горячо обсуждали, сколько будет стоить осенью хлеб в Москве и в порубежье, сколько — репа. Огурцы уже сейчас шли по алтыну за два возка, из чего следовали какие-то длинные и многоэтажные расчеты, основанные на прежних годах, нынешних дождях и наступлении турок под Веною.

— Вена — это столица Австрии? — сонно поинтересовался сверху Андрей.

— Полвека венгерским городом была сия Вена, — поднял голову боярин Анатолий Коза. — Да токмо как османы на Европу пошли, так в одночасье и не стало сей Венгрии. Вену после гибели королевства Германская империя ухватить успела, своей объявила. Да османы обложили ее уже. Как возьмут — вестимо, дальше, к морям северным и закатным двинутся. Не устоят схизматики перед сарацинской мощью. Куда им, безбожникам.

— И скоро возьмут?

— Да кто же его знает? — пожал плечами боярин. — Ратное счастье переменчиво. Опять же под Вену сию не токмо Германская империя — вся прочая Европа силами собралась. Чуют, что конец им настает, от и ложатся костями, лишь бы османов остановить. И французы-кавалеры туда воевать пришли, и англичане, и фряги, и испанцы имеются. А сарацины, сказывали, ныне еще и с персами войну тяжкую ведут, и в Египте далеком. Разом на три стороны мечом тяжко махать. Могут и отступить, иные компании поперва закончить, а опосля к Вене вернуться. А могут с персами замириться и всей силой на схизматиков надавить. Тогда, само собой, не устоит империя. И прочие страны сгинут. Но то вряд ли. Чего османам в нищей Европе искать? От Персия — то другое дело. Там есть чего ради сразиться. Европу же султан всегда взять успеет.

— А если все же возьмет?

— Ну, — опять пожал плечами боярин Коза, — тогда французские кружева мы станем звать османскими…

Бояре дружно захохотали.

Зверев спрыгнул с полка, начерпал из ушата в деревянную шайку воды, опрокинул на голову, смывая пот, растерся щелоком, снова ополоснулся. В голове же пульсировала мысль о том, что Османская империя начала наступление на Европу. Не то чтобы он сильно беспокоился об этой россыпи мелких разбойничьих стран — но зеркало Велеса сказывало, что после покорения Европы султан повернет свое оружие на Русь. Неужели оно все-таки право? Зеркало право — а не он со своими знаниями из школьного учебника? Лучше надо было учиться, лучше…

— Сколько же у османов времени займет, чтобы всю Европу покорить?

— Кто же их знает? Коли напирать сильно не станут, то лет за десять, двадцать. А нажмут всей мощью — могут и за пару лет одолеть. С кем им там сражаться-то? Голытьба одна.^[15] А ныне и вовсе там разброд полный. Веры никакой не стало. Кальвинисты, лютерцы, римские проповедники — все за своих богов ратуют, умы смущают, истинной веры нет… — Боярин перекрестился. — Меж собой то и дело сцепляются, дела ратного не знают. Как они, друг на друга волком глядючи, супротив этакой силищи устоят? Да никак!

— Как бы после Европы на нас сарацины не повернули, — угрюмо высказался Андрей, опрокинул на себя еще одну шайку и пошел из бани.

В предбаннике оказалось, что гостям хозяин приготовил подарки — те же свободные атласные рубахи, но шитые по подолу и вороту не катурлином, как у холопов, а золотой и серебряной нитью, с жемчужными пуговицами. Последних, правда, на косоворотке было всего две — но все равно приятно.

Следом за новиком в прохладу дома выбрались остальные бояре, переоделись в чистое, опоясались, вышли в трапезную — но тут уже убирали. Дворня уносила опустевшие блюда, грязные ковши, полупустые кувшины и не совсем свежие, пусть и нетронутые, яства.

  36