50 
— Где сидит? — не понял Василий Ярославович.
— Ну… — запнулся Андрей. — В общем… Ну в памяти.
— Откуда оно у тебя взялось?
— Сам не знаю, отец, — махнул рукой молодой боярин. — Сидит, в общем, с детства. Я про другое хотел спросить. Я тебе нужен сегодня? Хочу по Москве покататься, посмотреть столицу.
— Загонял я тебя, нешто, с делами?
— Я не о том, отец. Могу я посмотреть на столицу нашу? Каков город, каковы храмы? Исповедаться, причаститься. Может, увижу чего интересного. Любопытно все же.
— Город как город, — хмыкнул боярин. — Ну разве размерами поболее. Впрочем, отчего и не посмотреть? Поезжай.
— Спасибо, отец.
— Подожди, — остановил уже повернувшегося к двери сына Василий Ярославович. Он взял свой пояс, открыл сумку, достал кошель, отсыпал часть серебра, затянул узел и кинул кисет Андрею: — Вот, возьми. Мало ли чего понадобится. Нехорошо: боярин — и без денег. Да, и себе тоже сумку поясную купи. Одною ложкой сыт не будешь.
— Понял, отец. Ну я скоро вернусь.
С кошкинского двора Зверев повернул налево, объехал по соседней улице квартал из нескольких дворов, на следующей улице пустил коня шагом, добрался до ворот третьего двора, остановился. Табличек с названиями улиц и номерами домов никто еще не изобрел, а потому он даже примерно не мог угадать, где находится и не ошибся ли в своих поисках. Тын, отделяющий владения, как он думал, окольничего Шаховского от московского люда, имел высоту выше головы всадника, а потому снаружи разглядеть удавалось только крытую дубовой резной черепицей крышу дворца. Или особняка? Интересно, как отличить простенький дворец от богатого дома? То, что князь Шаховской не был особо богатым и почитаемым человеком, определялось легко: улица перед его воротами оставалась немощеной.
Покрутившись с четверть часа перед этим домом, Андрей понял, что проку от его стараний не будет. Ломиться в гости в незнакомый дом — неприлично, так он ничего не добьется. Был бы повод хоть какой — а то что сказать? «Здрасьте, вы меня не знаете, но я хочу познакомиться с вашей женой?». Ха-ха три раза. Надеяться на то, что хозяйка куда-то выедет — тоже наивно. То есть из дома она, конечно, выезжает. Но вероятность того, что она отправится в поездку именно сейчас… Зверев махнул рукой, поворотил коня и пнул его пятками в бок, направляясь к центру.
Обзорная экскурсия по городу особой радости ему не принесла. Единственными узнаваемыми строениями здесь были сам Кремль и огромная колокольня Ивана Великого, скребущая, казалось, самое небо. Крепостные башни, правда, еще не имели своих зеленых островерхих шатров — зато над стенами тянулись длинные деревянные навесы, защищающие раздвоенные, подобно змеиным языкам, зубцы от стрел и дождя. На Спасской башне почему-то не было часов, хотя Зверев готов был поклясться, что во время приема он слышал бой курантов.[25] Остальная часть города: дворы, храмы, дворцы, торговые лавки — вообще все было деревянным. Кроме земляного вала. Но и на том крепостная стена стояла бревенчатая.
Разумеется, что-то интересное Андрей мог и пропустить — город все-таки огромный, больше ста тысяч населения. Всех улиц не объедешь. Но то, что увидел — особо его не впечатлило. Деревня деревней. Хотя и бескрайняя.
На одной из торговых улиц он присмотрел себе замшевую поясную сумку, похожую на патронташ к винтовке, надел ее на ремень. Заодно купил симпатичный платок с набивным рисунком и архангельскую пороховницу с тонким носиком, вырезанную из моржового клыка. Она и на вид была куда приятнее, чем его самоделка, и в использовании удобнее: меньше пороху просыпает. В одной из лавок соблазнился выпить чаю — но после сбитней и кваса привычный с детства напиток показался совершенно безвкусным.
В заключение прогулки лошадь сама принесла его на знакомую улочку, к высокому, плотно сбитому частоколу, проникнуть за который не было никаких шансов. Немного погарцевав перед воротами, Андрей увидел медленно бредущую по улице сгорбленную нищенку, закутанную в темные платки почти до пояса, со сделанной из соснового корня узловатой клюкой.
Он спешился, нашарил в сумке медную полушку:
— День добрый, бабушка.
— Ох, кому добрый, а кому и маковой росинки с утра не перепало, — профессионально плаксивым голосом отозвалась бродяжка.
— Возьми, на маковую росинку этого должно хватить, — показал ей монету боярин, и сам не успел заметить, как денежка испарилась из его рук.
50 
