Последние отзывы

  75  

– Ну да, мой хороший, перемирие, – кивнула она. – А завтра мы пристрелим лису и гуся.

Мальчик поднял голову и вдруг увидел в дверях отца.

– Папа! – Он бросился навстречу герцогу, тот подхватил его на руки и смачно поцеловал. – Ты приехал, чтобы увидеться с Евой, папочка? Она сегодня какая-то странная. Она грустная. Ты знаешь, что миссис Нидл умерла? Я слышал, как миссис Роули говорила об этом со слугами. Бэссик велел мне не тормошить Еву.

– Я знаю, Эдмунд. Теперь иди к Баньону, он возьмет тебя покататься верхом, а мне нужно потолковать с тетей Евой.

– А ты не станешь бегать за ней и стрелять в нее, папочка?

– Нет, – заверил его отец.

– Хорошо. И вообще бегать за ней могу только я, но заставь ее улыбнуться, папочка. Я люблю, когда она улыбается.

Эванжелина слышала голос Баньона, но не видела его. Эдмунд ушел, и она осталась наедине с герцогом. Тот молча посмотрел на нее, а затем закрыл дверь детской.

– Я приехал, как только смог, – вымолвил он. И, протянув ей навстречу руки, добавил:

– Иди ко мне. И она подошла к нему.

– Все хорошо, – прошептал Ричард, касаясь губами ее волос и поглаживая по спине. – Я здесь, и теперь все будет хорошо.

Не в силах больше сдерживаться, Эванжелина разрыдалась. Слезы ручьем текли у нее из глаз, она громко всхлипывала, прижимаясь к Ричарду, а он лишь нежно гладил ее своими большими сильными руками и шептал ей на ухо что-то ласковое.

Когда девушка немного успокоилась, герцог поцеловал ее в макушку.

– Все уже позади, Эванжелина. Обещаю, что отныне все будет хорошо.

– Нет, – вскрикнула она, пятясь назад. – Ничего хорошего уже не будет, ничего…

Если бы не она, миссис Нидл была бы жива, но Эванжелина не могла сказать об этом. Если она проговорится, Эдмунд умрет. Девушка в бессилии ударила герцога в грудь, желая причинить боль самой себе. Не обращая внимания на удары, Ричард крепко держал ее. Когда ему принесли ее письмо из Чеслея, он просто впал в ярость. Насильственная смерть старой няни потрясла его, но теперь, забыв о собственном горе, он должен был успокоить Эванжелину.

Наконец слезы Эванжелины иссякли, но в душе осталась густота. Увидев, что девушка затихла, герцог вложил ей в руку юсовой платок. Рука Эванжелины безжизненно упала, и тогда Ричард сам стал вытирать слезы с ее лица – с лица любимой женщины. Только сейчас он осознал, какое чувство испытывает : Эванжелине.

Ричард внимательно поглядел на Эванжелину. Ее глаза распухли от слез, и она была пугающе бледна. Странно, что за столь короткое время девушка успела так привязаться к миссис Нидл.

– Прошу прощения, ваша светлость, – прошептала Эванжелина, уткнувшись в носовой платок. – Я так рада, что вы приехали. Я не знала, что и делать…

– Ты сделала немало. Это я должен извиняться перед тобой за то, что на тебя свалился столь тяжкий груз. – Ричард видел, что ее глаза полны страдания и еще каких-то непонятных ему чувств. Он крепче прижал Эванжелину к груди. – Давай не будем больше говорить об этом, не хочу, чтобы ты переживала.

Девушка в ответ лишь замотала головой. Она чувствовала, что вот-вот потеряет контроль над собой, а это было опасно.

– Нет, – проговорила она, отстраняясь от герцога, – нет, ты должен знать, что произошло. Это поможет тебе составить план действий. Барон Линдли так же силен в расследовании убийств, как Эдмунд – в уничтожении драконов.

– Драконов? – улыбаясь, переспросил Ричард. – А я-то считал, что он преследует только разбойников.

– Дело в том, что я прочитала ему рассказ о драконе и Эдмунд пришел в восторг. Вот только он сомневается, что я смогу выдыхать изо рта огонь, когда он будет преследовать меня. – Она было рассмеялась, но потом, закашлявшись, затихла.

– Все хорошо. Видишь, смех хоть на мгновение помог тебе забыться. Все хорошо, – повторил Ричард.

Он подвел Эванжелину к стулу, и она села, расправив своими длинными бледными пальцами складки на платье. Герцог остался стоять, прислонившись к каминной полке. Он как будто увидел ее совсем другими глазами.

Эванжелина посмотрела на него – мужчину, который занимал все ее помыслы, чей сын стал так дорог ей, что если бы с ним что-то случилось, Эванжелина – она знала это наверняка – просто умерла бы с горя. Что ей оставалось делать? Если она скажет герцогу правду, то они навеки станут врагами, он проклянет ее, но Эванжелина молчала не из трусости. Нет, она тревожилась за Эдмунда. Теперь-то она не сомневалась, что Джон Эджертон выполнит свою угрозу и убьет мальчика, если она предаст его. А ведь она и так принесла в замок герцога смерть. И ложь.

  75