Особенно,... 
12 
— Мы должны вернуться и извиниться! — настаивала девушка. Она даже попыталась сесть на землю, но оказалось, что ткань штанов скользит еще лучше, а протирается в разы быстрее. К тому же саврянину одобрительно засвистели и заорали из окон какие-то пьянчуги: «Так ее, потаскушку! Ишь строптивая какая попалась!»
— Мы? — Альк, мерзавец, показал им победно согнутую руку.
— Хотя бы я!
— Чтобы он снова начал над тобой издеваться?
— Слово нужно побеждать словом, а не кулаком!
— А я что сделал?
— Я имею в виду — мудрым словом!
Переулки надежно погребли вид на площадь, и Альк наконец остановился, выпустил Рыскино запястье.
— Мудрость рождается в споре равных, а это было избиение младенца, да еще на потеху публике. Такие велеречивые узлы безнадежно распутывать, их можно только хорошенько рубануть.
— Но толпа…
— Что — толпа? Она как ребенок: тянется за цветастым фантиком, даже если внутри полное дерьмо. Ручаюсь — девять из десяти слушателей вообще не поняли, о чем вещал этот «мудрец», но им очень хотелось показаться умными.
Рыска понурилась, чувствуя себя выжатой, как виноградный жмых — одни царапучие семечки да горькие шкурки. Сок же остался там, на площади, жадно выпитый толпой.
— Зря я вообще туда полезла… — пробормотала она.
— Да ладно, — отмахнулся Альк, — я тоже постоял, послушал. Здорово треплешься, тебе бы в балагане выступать. Надеюсь, твой дружок успел прихватить шапку? Там вроде даже серебро блестело.
— Тебе правда понравилось? — недоверчиво встрепенулась Рыска. — А мудрец сказал…
Саврянин фыркнул:
— Еще бы, он ведь тоже в шапку заглянул. Которая могла бы быть его. Выбрось из головы, у тебя там и так мало места для умных мыслей.
Тут Рыску с Альком наконец догнал Жар — он действительно задержался, собирая монеты, а потом еще прохожих пришлось расспрашивать, куда саврянин с девицей пошли.
— Там до сих пор потеха, — с гнусным хихиканьем сообщил вор. — Мудрец принялся какой-то стих читать, прочувственный — аж зубы сводит. А в толпе нет-нет да как захохочут! Сказитель-то улыбается, едко отшучивается, а глаза злые-презлые.
Рыска до конца так и не успокоилась, но повеселела. Особенно когда Жар торжественно вручил ей шапку с деньгами.
— Может, вправду сказительницей заделаться, а? Мне понравилось! И доходно так, оказывается…
— Если бы, — разочаровал ее Жар. — Сегодня праздник, вот толпа и собралась, веселая да щедрая. А ежели каждый день тут байки травить, то хорошо если десяток человек остановится. К тому же тогда помост выкупать придется, а еще стражникам платить, чтоб пьянь и дураков гоняли… Ну его к Сашию!
— А это что? — возмутилась девушка, указывая на по-прежнему болтающуюся у Жара за спиной гитару.
— А? — Вор крутанулся, решив, что Рыска заметила кого-то позади. Злосчастная покража мотнулась вместе с ним. — Ах это… Слушай, совсем про нее забыл! Ничего, в следующий раз отдам.
— А вдруг мы этих цыган больше не встретим?!
«Вот и прекрасно», — читалось в глазах Жара.
— А я купца нашего нашел! — поспешил сообщить он. — Ну то есть узнал, где он живет. Тут недалеко, даже коров можно не забирать. Идем?
— Ага, — согласилась Рыска, покосившись на Алька. Саврянин резко помрачнел, но, не сказав ни слова, развернулся в указанную вором сторону.
Идти действительно пришлось недолго, десять щепок и два поворота, однако на месте кредиторов поджидало разочарование: дверь скобяной лавки была заперта на висячий замок, даже стучаться нет смысла.
— А это точно его дом? — усомнилась Рыска.
— Точно-точно, сказали — над лавкой живет, вход один. — Друг так обиженно уставился на замок, словно лично у него, Жара, с Матюхой было уговорено о встрече, а тот подвел.
— Да он, наверное, на заячьи бои подался, — сообщила не в меру любопытная и болтливая соседка, вытряхивающая половик из чердачного окна дома напротив. — Раньше полуночи не вернется.
— Полуночи?! — изумился-возмутился Жар. — Чего там столько времени делать-то, сейчас же только-только за полдень перевалило?
— Ну так вначале на гулянье, оттуда на боевище, а потом в кормильню, горе заливать, — пояснила горожанка и так взмахнула плотной тряпкой, что Рыску обсыпало песчинками, а на вора свалился дохлый таракан.
— Горе?
Женщина рассмеялась, втянула половик назад в окошко.
12 
