Саврянин заворожено протянул к нему руку, и зверек без колебаний тяпнул его за палец.
— Ах ты зараза!!!
— Это возмездие, — злорадно сказал Жар. — Погладь его еще раз, второй рукой, за меня!
Альк бросил подушку обратно, за кончик хвоста выудил из-под нее придушенного крысенка и поднес к лицу. Тварюшка с сердитым писком перебирала лапками, будто вызывая мучителя на кулачный бой.
— А сам за хвост не любишь! — с упреком сказала Рыска. По сравнению со взрослой крысой зверек казался трогательно маленьким и почти симпатичным.
Саврянин недовольно поморщился. Да, но зато он на собственном опыте знал, что из такого положения не покусаешься, а зубки у крысенка были преострые.
— Хочешь сказать, что одна маленькая крыска принесла столько денег?! — проницательно предположил Жар, тоже приглядываясь к зверьку.
— Подозреваю, что ключевое слово «одна», — задумчиво ответил Альк.
— Ой!!! — Рыска в мгновение ока очутилась на столе, представив, что сейчас изо всех щелей хлынет крысиная река, как в доме Бывшего.
— Успокойся, — не оборачиваясь, велел саврянин. — Остальные уже ушли. Этот просто отстал и заблудился.
— Откуда ты знаешь?!
— Чувствую. — Альк тряхнул головой, проморгался, сообразив, что это ему подсказал не дар. — Откуда-то.
Саврянин подошел к окну и осторожно кинул крысенка в бурьян. Писк прекратился, трава пару раз качнула макушками, когда удиравший со всех лапок зверек ошалело налетал на стебли, и снова замерла.
Чтобы пересчитать внезапно подвалившее богатство, друзьям понадобились две лучины, горшок и несколько сотен потрясенных вздохов и возгласов. Альк не вмешивался, рассматривая-подтачивая трофейные сабли и делая вид, что он тут вообще ни при чем.
— Почти шесть златов, — наконец объявил Жар. — Ну ничего себе! Ты теперь каждую ночь крыс на промысел отправлять будешь?!
Брусок сбился, скрежетнул по лезвию. Альк досадливо тронул яркую царапину на стали.
— Я понятия не имею, как это у меня получилось. И у меня ли.
— Но принесли-то их тебе, — справедливо заметил вор, запуская руки в почти полный горшок. Хоть и медь, но ощущение восхитительное! — А чего? Еще месячишко так поспишь — и должок отработаешь!
— Я и так отработаю, — огрызнулся саврянин, убирая сабли в ножны и вставая.
— Ты куда? — встревожено окликнула Рыска.
— К колодцу, умоюсь. — Альк забросил сабли на печь, взял вместо них полотенце и нож — снять щетину. Жар побрился вечером; подбородок уже слегка кололся, но выглядел парень куда приличнее вчерашнего.
— Ну зачем ты его вечно этим долгом попрекаешь? — с досадой сказала девушка, когда саврянин вышел. — Дело ж вовсе не в деньгах!
— А в чем? — Вор отряхнул руки. — Только не говори, что он тебе нравится! Я этого не переживу.
— Вот еще! — возмутилась Рыска, отгоняя назойливое воспоминание о сброшенном покрывале. — А ты на него, наоборот, второй день по любому поводу бросаешься. Это из-за телеги, да? Или потому что он о гонце догадался?
За телегу Жар, конечно, злился, но, если бы саврянин тогда позволил заехать себе в рыло, вопрос был бы закрыт. А за гонца, пожалуй, вор даже испытывал благодарность — хранить эту тайну в одиночку было ох как нелегко.
— Эта крыса меня не уважает, — нехотя признался Жар. — Просто хочу поставить его на место.
— А за что ему тебя уважать? — прямо спросила Рыска, поспешив, впрочем, добавить: — Это я тебя с детства знаю, а он в тебе просто вора видит, еще и ругаетесь с ним все время!
— Он и тебя не уважает.
Девушка выглянула в окно. Альк стоял у колодца, упершись руками в сруб и наклонившись над вытащенной на него бадейкой, но не брился. Потом неожиданно разбил кулаком свое отражение, тряхнул косами и стал яростно плескать воду в лицо.
— Ему плохо, — тихо сказала Рыска. — И все хуже, только он не сознается.
— Это не повод делать плохо другим. — Жар помолчал, посопел и вдруг сказал: — Рысь, прости меня.
— За что? — растерялась девушка. — За Алька?
— Да гори он гаром! — возмутился друг. — Нет. Но эта крыса права: я здорово перед тобой виноват. Что не вернулся, как обещал. И что даже не подозревал, как это для тебя важно. Знаешь, воровская жизнь она такая… одинокая. И одновременно вольная. В смысле у тебя, конечно, есть дружки и девчонки, но ты никому ничем не обязан. Даже заказчикам можно просто вернуть аванс и спокойно уйти… ну почти всегда спокойно. И мне это здорово нравилось.