– Я ее начал подозревать совсем недавно. – Теперь вступил в разговор Хуго. – Моей задачей был Таф. Он так усердно пытался меня споить, что я совсем голову сломал – с чего бы? То, что наши каюты на "Сидни" находятся рядом, еще не веский повод для устранения соседа и коллеги с помощью спиртного дурмана. Как оказалось, это мы выяснили на допросе, его аппаратура космической спецсвязи находилась в тайнике на яхте и как раз в той каюте, что на время операции заняли Слоули и Трейни со своей электроникой. И она расположена дверь в дверь с моей. Уложив меня спать, Полански мог работать там без опаски. Но как только туда вселилась команда "Сириус", он никак не мог выйти на контакт с оперативным центром ЦРУ в Средиземноморье. Тогда Таф, зная, кем является Кей на самом деле, решил передать информацию через нее, ведь он не имел права отлучаться с судна. Для этого они дождались вашего отсутствия, – он посмотрел на меня с холодным циничным выражением, – и Кей отправилась "исследовать" морское дно. Прикинувшись вдрызг пьяным, я засек их доверительные переговоры. Что выглядело весьма странным – до этого они избегали друг друга. Это обстоятельство заставило меня приглядеться к Кей. Хотя и тогда я еще не связывал ее и женщину, убившую Гюрзу. Но в тот день я будто прозрел. К сожалению, времени для доклада руководству у меня не было, и единственное, что я успел сделать, так это выпустить воздух из одного баллона акваланга, на который нацелилась Кей. По этой причине она не смогла выйти на контакт со связником Тафа, всплыв на поверхность гораздо раньше назначенного места, где ее и подобрали люди Джино Феличи. Дальнейшее вам известно.
– А с какого боку приставить следивших за нами израильтян? – спросил я глухо – лишь бы что-то сказать.
– Пока ничего вразумительного ответить не могу. – Винграновский сокрушенно вздохнул. – Работаем и в этом направлении.
– Хорошо. Но если Кей шла в связке с русскими киллерами, то зачем тогда она дала мне их приметы?
– Здесь можно только гадать. Скорее всего, по причине абсолютно прозаической: американцы хотели понаблюдать со стороны, кто задействован в операции, о которой им доложил Таф. Ведь они точно знали, что у группы есть еще и прикрытие. А потому решили себя обезопасить от неожиданностей в случае возможного противостояния.
– Как я понял, операция сворачивается?
– С чего ты взял? – удивился Вингранов-ский.
– Она теперь "засвечена" со всех сторон.
– Ну и что?
– Как что? – Теперь уже я офигел. – Разве нам отныне позволяют на конспирацию начихать?
– Иногда, чтобы поймать крупную рыбу, нужно хорошо воду замутить. Или другой пример. В дореволюционной России воры-карманники использовали оригинальный метод очистки карманов у законопослушных граждан на рынке и вообще в толпе. Один из них, подстава, убегал, другие, его подельники, гонялись за ним с криками "Держи вора!", а третьи в это время вытаскивали портмоне и срезали кошельки у зевак, в праведном гневе присоединившихся к погоне.
– Возможно, я и понял, но тогда не лучше ли заявить на весь мир о нашей миссии?
– Не лучше, – отрезал Винграновский. – Мне кажется, ты немного устал от разговоров. Поэтому займись сборами. Пусть твои парни протрут все, что возможно, чтобы не осталось ваших пальчиков. А мы пока побеседуем с Кей.
– Есть… – только и сказал я перед тем, как отправиться восвояси.
А что еще я мог добавить? Кому нужны мои сомнения и переживания? Я всего лишь мелкая сошка. Ликвидатор. Марсель, отель "Англетер"
Арч Беннет изнывал от жары. Начало августа не предвещало каких-то необычных природных коллизий, но уже к концу первой недели столбик термометра добрался до отметки тридцать четыре градуса по Цельсию в тени. Синоптики талдычили о глобальном потеплении и о годе активного солнца, рассказывали о протуберанцах на поверхности светила и о том, что совсем скоро ожидается похолодание, но агенту МИ-6 от этого было не легче. Впрочем, и первые два летних месяца не отличались терпимой температурой, но, работая в основном в закрытых помещениях, где были включены мощные кондиционеры, Арч особо не ощущал дискомфорта.
Однако в Марселе, где ему приходилось много мотаться по городу, положив язык на плечо, Беннет с собачьей тоской вспоминал длинные зимние вечера у камина, когда можно было, разогревшись от пламени, выйти на улицу и побродить в тишине, подставляя лицо под колючие снежинки или капли холодного дождя. Во Франции он почти всегда был взмылен, а ночью мог уснуть, лишь завернувшись в мокрую простыню: кондиционеры "Англетера" работали круглосуточно, но сам отель располагался так, что солнце поджаривало его стены с утра до вечера, а лучшие номера как раз и находились с самой что ни на есть солнечной стороны.