96 
Линли рассеянно протянул напарнице свой портсигар и, подойдя к полкам, принялся просматривать книги, пока не дошел до тома Шекспира. Вынул его и углубился в чтение.
— А Дейз рыжая?
Что за идиотский вопрос? Он не сразу понял, о чем идет речь. Когда Линли поднял голову, Барбара уже вернулась к двери и задумчиво водила пальцами по косяку, делая вид, будто ей все равно, как он ответит.
— Что такое?
Раскрыв портсигар, она прочла вслух надпись:
— «Дорогой Томас. Париж навсегда останется с нами, правда? Дейз», — и дерзко поглядела ему в глаза. Только теперь Линли заметил неестественную бледность ее щек, темные круги под глазами и предательскую дрожь руки, сжимающей портсигар. — Я вижу, этой девице нравится Богарт. Так она еще и рыжеволосая? — настаивала Хейверс. — Кажется, вы предпочитаете этот тип. Или любая сойдет?
Линли с ужасом осознал, что произошло с Барбарой, и слишком поздно догадался, какую роль в этой метаморфозе сыграл он сам. Он не знал, что ответить. Впрочем, ей и не требовалось ответа. Она могла продолжать свой монолог и без его участия.
— Хейверс…
Она остановила его, вскинув руку. Бледна как смерть. Нос заострился. Голос напряженный.
— Право же, это дурной тон, вам следовало бы самому отправиться к ней в комнату для ночных эскапад. Неужели вы даже этого не знаете, инспектор? Учитывая ваш опыт, вам не полагается забывать о таких мелочах. Разумеется, эта промашка не так уж важна, вероятно, вашу даму она вовсе и не задела. Еще бы, ведь на ее долю выпала такая необыкновенная удача.
Грубость тона усугубляла оскорбительный смысл каждого слова.
— Мне очень жаль, Барбара, — пробормотал Линли.
— О чем вам жалеть? — Она хрипло расхохоталась. — Разве в разгар страсти вспоминают о свидетелях? Я бы не стала думать, кто там у меня за стенкой. — Тут она ни с того ни с сего ухмыльнулась. — А ведь то, что произошло этой ночью, иначе как угаром страсти и не назовешь, верно? Я едва поверила своим ушам, когда вы принялись за дело во второй раз. Почти сразу же! Господи, да вы и передохнуть-то не успели!
Барбара подошла к полке и принялась рассеянно перебирать корешки книг.
— Я не знал, что вам все слышно. Извините меня, Барбара. Мне в самом деле очень жаль.
Она резко обернулась к нему.
— С какой стати вы извиняетесь? — настаивала она, и голос ее становился все пронзительнее. — Вы же не находитесь «при исполнении» двадцать четыре часа в сутки. Да и не ваша это вина, кто ж знал, что Стефа будет вопить во всю глотку?
— По крайней мере я вовсе не хотел как-то задеть ваши чувства.
— Вы не задели никаких таких чувств! — вскинулась она. — Чувства! Да как вам это в голову пришло! Скажем так: вы меня сильно заинтересовали. Я прислушивалась к тому, как вы возносились на небеса вместе со Стефой, — так три раза это было или четыре? — и гадала, удавалось ли вам заставить и Дебору так орать.
Выстрел наугад. Стрела угодила в цель. Она сразу увидела это, и лицо ее вспыхнуло злым торжеством.
— Это не ваше дело.
— Ну конечно же. Знаю, знаю. Но во время вашего второго раунда — он длился по крайней мере час, верно? — я не могла не пожалеть беднягу Саймона. Ему приходится из кожи вон лезть, чтобы вас переплюнуть.
— Вы неплохо подготовились к разговору, Хейверс. Ценю ваше усердие. Сняв белые перчатки, вы стреляете наповал. Я ничего не перепутал в метафорах?
— Оставьте ваш покровительственный тон! Нечего! — выкрикнула она. — Да кто вы вообще такой?
— Прежде всего, я для вас — старший офицер.
— Ах, в самом деле, инспектор. Самое время вспомнить о чинах. Что же мне теперь делать? Заняться этой комнатой? Уж извините, если я сегодня окажусь не слишком расторопной. Не выспалась ночью, знаете ли. — Сердитым жестом она сбросила одну книгу на пол. Линли видел, что женщина едва удерживается от слез.
— Барбара! — Женщина продолжала яростно выдергивать книги и, распахнув страницы, тут же бросала их на пол. Давно не читанные, отсыревшие тома наполняли комнату печальным запахом утраты и забвения. — Послушайте же!
До сих пор вы очень хорошо работали. Не стоит делать глупости.
Дрожа всем телом, она обернулась к нему:
— Что вы хотите этим сказать?
— Вы получили шанс вернуться в следственный отдел. Не отказывайтесь от него только из-за того, что вы разозлились на меня.
— Я нисколько не сержусь! Мне плевать на вас!
— Разумеется, разумеется. Так я и думал.
96 
