48 
Сраженная наповал моим любезным обхождением, Антонина приосанилась и даже попыталась изобразить приятную улыбку, забыв, что у нее не было передних зубов.
– Ты тут не виляй хвостом! – снова пошел в наступление Гоша, бросив в сторону Антонины гневный осуждающий взгляд. – Сказано проваливай – и никаких делов. И к Антошке не приставай. Понял?
Судя по всему, они уже успели где-то причаститься. Но если по Антонине, которая была помоложе и покрепче своего приятеля, это не было заметно, то взъерошенного Гошу явно несло, а точнее – заносило. Наверное, по натуре он был записной скандалист.
– Дружище, да ты никак ревнуешь? – не удержался я, чтобы не подколоть задиристого бомжа. – Успокойся, я ни на что не претендую. Территория ваша, признаю. О чем базар?
– Это кто ревнует, я!? – возмутился Гоша. – Мне бабы до лампочки.
– Георгий!
Металлический голос Антонины заставил его вздрогнуть. Гоша опасливо отступил на шаг и втянул голову в плечи.
– Ты говори, да не заговаривайся, – назидательно сказала Антонина, насупив брови.
– Я что, я ничего… – пробормотал Гоша.
– То-то…
– Кто в магазин сгоняет? – спросил я деловито, доставая деньги.
Я специально вытащил триста рублей, чтобы ошеломить своих "коллег". Для них это были большие деньги.
– Мы! – в один голос воскликнули Гоша и Антонина, глядя на меня ошалевшими глазами, – как на внезапно появившегося инопланетянина.
– Тогда вперед.
Я протянул деньги Гоше, но Антонина опередила своего дружка, цапнув купюры, как ястреб зазевавшегося цыпленка.
– Мы мигом! – донеслось из темноты.
Антонина и Гоша сорвались с места в карьер. Я довольно ухмыльнулся им вслед. Вот так надо работать с конкурентами, подумал я не без бахвальства. Я был уверен на все сто, что бомжи сюда не вернутся. А это и следовало доказать.
Теперь я мог без помех следить за "Латинским кварталом", дожидаясь появления Григора. План операции уже вызрел в моей голове, дело оставалось за малым – мне необходима была малая толика везения…
Как же я ошибался по поводу порядочности бомжей! Спустя полчаса две несуразные фигуры, нагруженные пакетами со снедью и выпивкой, нарисовались возле мусорных баков как бред сумасшедшего в полнолуние.
Блин! Не было печали…
В отчаянии я едва не сорвался и не наделал глупостей. Мне захотелось немедленно надавать моим новым знакомым пинков и отправить куда подальше. Вместе с выпивкой и закуской.
Но затем благоразумие взяло верх. Я вдруг вспомнил, что голоден, что ждать мне придется не менее трехчетырех часов, и наконец, что вечер выдался прохладный, а моя одежонка почем-то не греет.
Так что кусок колбасы и сто грамм мне никак не помешают. Даже если придется трапезничать рядом с пищевыми отбросами. Эка важность.
Правда, это может понять лишь тот, кому приходилось бывать в зловонных болотах Гвианы. Нас туда забрасывали, чтобы мы прошли курс выживания…
– Может, пойдем в сквер? – предложил запыхавшийся Гоша. – Там культурно…
– Еще чего! – возразила Антонина.
Она торопливо кромсала вареную колбасу, хлеб и селедку. Из "деликатесов" бомжи купили польские маринованные грибы и две банки шпрот – гулять, так гулять.
– Тебе что, давно менты ребра не считали? – спросила она, расстилая газету, которая должна была служить в нашем застолье скатертью.
Мы расположились немного поодаль от баков, на бывшей детской площадке. Теперь она скукожилась до двадцати (или тридцати) квадратных метров, ужатая со всех сторон "маркетами" – временными магазинчиками со стандартным набором продуктов.
Антонина устроила нам "стол" посреди песочницы, от которой остались поломанные бортики и немного песка.
Я уселся с таким расчетом, чтобы видеть дверь кабаре. Она была ярко освещена, так что все входящие и выходящие просматривались достаточно отчетливо.
– Ну, что, накатили? – весело сказала Антонина, пребывающая в лихорадочном возбуждении.
– Давай… за знакомство, – поддержал ее и Гоша.
Он все еще смотрел на меня букой. Наверное, думал, что я хочу отбить у него Антонину.
Мы выпили, закусили, потом еще опрокинули по пластмассовому стаканчику, заменившему нам хрустальные рюмки… В общем, мое "дежурство" возле кабаре оказалось не таким уж и нудным.
– Тебя как зовут-то? – наконец спохватилась Антонина.
Похоже, в этой дружной бомжовской бригаде она выступала в качестве бугра.
– Петро, – брякнул я первое пришедшее на ум имя.
48 
