99 
Назвал я и код цифрового замка на двери парадного.
– Кто говорит!? – последовал вполне закономерный вопрос дежурного по управлению.
– Джек Потрошитель, – ответил я грубо и положил трубку.
То, что мой голос будет записан, меня не волновало. Это обстоятельство даже играло мне на руку. Ведь по идее, убийца не может поступить так, как поступил я. Чистая психология, хрестоматийный вариант.
Впрочем, сие положение не относится к маньякам…
Сумка была тяжелой, и я решил спуститься вниз на лифте. Когда я к нему подошел, мне стало понятно, почему он не вызывался – дверь лифта заклинил еще один труп.
Это был мужчина лет тридцати – тридцати пяти. Его убили ударом ножа в сердце. Пиджак мужчины был распахнут, а под ним я заметил точно такую же наплечную кобуру, как у лейтенанта Павлышева, почившего вечным сном на сидении "жигулей".
Я не стал смотреть на его документы. Все и так было ясно – в лифте лежал напарник лейтенанта, скорее всего, старший по званию и имеющий большой опыт в сыскном деле.
Наверное, ему показались подозрительными люди, которые вошли в подъезд, и он немедленно последовал за ними. Но и этот опытный оперативник не ожидал, что с ним разберутся так быстро, жестоко и эффективно; он даже не успел обнажить ствол. Убийца ударил его ножом едва открылась дверь лифта.
Разве может кто-нибудь знать, в каком обличье к нему придет смерть?..
Я не стал мудрить с транспортом, а поступил просто – сел в троллейбус. Свой маскировочный наряд я снял еше в квартире, и теперь выглядел как обычный гражданин, возвращающийся из командировки… или еще откуда-нибудь.
Несмотря на поздний час, пассажиры в троллейбусе были – в основном молодежь. На меня никто не обратил особого внимания, тем более что я устроился на задней площадке.
Когда троллейбус повернул на улицу, которая вела к дому, где проживал Кир Кирыч, мимо него, навстречу, промчались две милицейские машины с мигалками. На разбор шапок, подумал я с невольной горечью.
Мне было чисто по-человечески жалко оперативников, погибших от руки какой-то мафиозной сволочи. Мир вам и покой, парни. Вы честно несли службу, и, надеюсь. ТАМ это вам зачтется…
Глава 27
Похоже, Кир Кирыч и Дейзик и не думали ложиться спать. Они сидели возле стола в мастерской и тоскливо смотрели на пустую бутылку из-под водки, возвышающуюся среди огрызков вавилонской башней.
– Привет, – сказал я не очень бодрым голосом и поторопился под душ.
Когда я спустя какое-то время вернулся к ним, то застал их в тех же позах. Создавалось впечатление, что они позировали для невидимого художника.
– Отчего пригорюнились, орлы? – спросил я с наигранной приподнятостью, переодеваясь в свежую одежду.
– А то ты не знаешь, – буркнул Кир Вмазыч.
– Ага… – кивнул Дейз и посмотрел на меня с осуждением.
– Не знаю, просветите.
– Вот! – обличающим жестом указал Кир Кирыч на пустую бутылку. – Вот до чего ты нас довел. Мы сидим здесь, как заключенные. Нос не можем высунуть наружу.
– Ты хочешь сказать, что вы выпили всю водку!?
– А что там было пить…
Кир пренебрежительно ухмыльнулся.
– Ни фига себе… – Я и впрямь был изумлен. – Ведь еще вчера у нас было больше двадцати бутылок!
– Это было не вчера… – Кир Кирыч посмотрел на часы, которые показывали третий час ночи, – а позавчера.
– Да-а, мужики, вы сразили меня наповал…
С этими словами я достал бутылку виски, которую не забыл положить в сумку, когда уходил из дому, сел за стол и налил себе полстакана. Заметив, как оживившийся Кир Вмазыч судорожно сглотнул слюну, я поторопился предупредить:
– Вы свою порцию вылакали, так что не распускайте слюни.
Кир Кирыч промолчал, хотя это далось ему тяжело, но Дейз не выдержал и сказал:
– Не ожидал я…
– Чего ты не ожидал?
– Так друзья не поступают.
– Да? – Я добавил в свою речь, сколько мог, сарказма и продолжил: – А не оставить уставшему после всяких небезопасных перипетий другу хотя бы двести грамм – это как, по-дружески?
– Извини. Так получилось… – ответил смущенный Дейз, опуская голову.
– Понятно. Объяснение исчерпывающее. Ни прибавить, ни убавить.
Сказав это, я выпил и жадно набросился на еду. Только теперь я понял, как сильно проголодался. Кир Кирыч и Дейз молча наблюдали за моими гастрономическими упражнениями. Из еды на столе была лишь колбаса из недорогих сортов и сухой хлеб; но мне и эти продукты показались изысканным угощением.
99 
