Последние отзывы

  112  

И подумал: возле моего дома, под проливным дождем. В тот раз он тоже передавал фотографии. Только на них были Фрэн и Тимми.

— Можете быть свободны, — сказал Лоусон Янг, — но не уходите далеко. Мы еще вернемся к разговору. Займитесь чем-нибудь полезным.

Он взял со стола пакет с фотографией. На месте номерного знака выделялся размытый белый прямоугольник. Фургон был припаркован около дома с заросшей травой булыжной мостовой; две невысокие ступеньки вели мимо эркера к двери, выкрашенной черной краской. Чуть пониже виднелась свежая кирпичная кладка.

— Подвал? — спросил Бартон.

Лоусон кивнул:

— Все свободные от других заданий детективы занимаются поисками фургона. Но, похоже, у нас нет выбора: мы вынуждены пойти на сделку с Касаветтесом.

— Считаешь, это фургон Келсолла? — спросил Бартон.

Лоусон пожал плечами:

— Я не думаю, что в подобном случае Касаветтес стал бы блефовать.

Бартон тоже так не думал. Касаветтес слишком много времени и сил потратил на розыски фургона. Но он все равно спросил:

— Значит, не осталось никаких сомнений, что это посылка от Касаветтеса?

В ответ Лоусон коротко встряхнул головой:

— Он позвонил мне, предупредил. Да ты и сам говорил, что доставил пакет один из людей Касаветтеса. — Даже если он сам не похищал Клару, он, безусловно, знает, кто это сделал и кто держит ее под замком.

— И что ты намерен ему предложить? — спросил Бартон.

— Он в тюрьме, Фил. У нас нет такой возможности.

— Но суда пока не было, — напомнил Бартон.

— Все ходатайства о выдаче под залог были отклонены.

— Можно еще обратиться с ходатайством к главному судье графства.

Зазвонил телефон, Лоусон схватил трубку.

— Ты хотел доказательств.

Лоусон мгновенно узнал этот слегка гнусавый голос:

— Касаветтес, где она?

— Могу только догадываться, и вообще: кто из нас детектив?.. Я бы поставил все свои деньги на то, что она сидит в подвале прямо у тебя под носом.

— Я не люблю, когда меня вынуждают повторяться.

— Так не повторяйся. Знаешь ведь, что я не отвечу.

— Догадываюсь, — подтвердил Лоусон. — Тогда назови номер фургона.

Касаветтес засмеялся:

— Люблю людей с юмором!

— Для разнообразия ты мог бы один раз поступить как добропорядочный гражданин. — Трубка молчала. — Касаветтес?

— Я думаю.

Лоусон закрыл глаза, молясь, чтобы Касаветтес согласился. Через несколько секунд инспектор услышал, как он презрительно фыркнул.

— Я подумал, — сказал Касаветтес, — и вот что придумал, Лоусон. Я сам тебя к ней отвезу.

— Это не вариант, Касаветтес.

— Ты ведь хочешь, чтобы она вернулась?

— Да.

— Ты получишь ее только на моих условиях.

— Это не подлежит обсуждению.

— А я думаю, что можно попытаться. Не знаю, какими правами наделил тебя Макатиер для переговоров, но уверен, что у тебя кое-что припасено за пазухой.

Лоусон не ответил.

— Мне немного надо, — сказал Касаветтес. — Глоток свежего воздуха да сносные харчи перед началом процесса. Я ведь не прошу тебя отказаться от обвинений.

— Забудь, Рэй. Выбрось эту мысль из головы.

— Я — реалист, Стив, и знаю, что выполнимо, а что нет.

— Ты уже не в нашем подчинении, — заметил Лоусон. — Решить такой вопрос могут только в суде графства.

— Это похищение, Стив. Нормальные правила здесь не действуют.

Он прав, подумал Лоусон. Полиция пойдет на все ради сохранения жизни жертвы похищения. Или почти на все.

— Организуй залог. Я поеду с тобой и покажу, где она, все будут довольны и счастливы.

— Тебе отказали во всех ходатайствах. Смирись, Касаветтес, тебе не удастся выйти под залог.

Касаветтес негромко засмеялся:

— А кто взял на себя труд проверить, все ли мои ходатайства отклонили, Стив? Мы с тобой оба знаем, как это делается. Твори, выдумывай, пробуй!

Лоусон вздохнул. Он исчерпал все свои возражения.

— Дело о похищении может превратить следователя в суперзвезду или отправить в медвежий угол самого гнилого захолустья, — сказал Касаветтес, и Лоусону послышались в его голосе нотки отчаяния. — Вытащи меня отсюда, иначе следующие пять лет ты проведешь, работая над похищением Клары.

Такого поворота событий Лоусон боялся больше всего: теперь адвокат Паскаль была поставлена под двойной удар.

— Мне придется поговорить с моим…

  112