Последние отзывы

  204  

Закипела сеча. Не столь искушенные, как их противники, в подобных сражениях, где воинское мастерство имеет очень большое значение, разбойники пытались взять не умением, а количеством. Но и гоплиты, и пираты сражались стойко, и каждый из них в бою стоил по меньшей мере двух-трех бандитов.

Самая жестокая рубка завязалась возле Митридата, Селевка и Гордия, образовавших тесный круг. Кистень юноши крушил щиты и шлемы разбойников, кривые мечи Селевка порхали как молнии, а топор слуги валил на землю подручных Фата вместе с лошадьми.

Но, несмотря на стойкость и великолепную воинскую выучку, перевес в схватке постепенно клонился на сторону бандитов. Уже пали почти все миксэллины, из пиратов осталось на ногах не более четверых, а разбойничья свора, невзирая на страшные потери, все кружила и кружила возле предполагаемой добычи, словно оголодавшее воронье.

В запале битвы никто из сражающихся не заметил, как из глубины степи к месту схватки мчали всадники такого дикого облика, что казались исчадиями аида. Их воинское облачение было грубым и неказистым с виду – кожаные шлемы, панцири из роговых чешуек, деревянные щиты, для большей прочности окованные срезами лошадиных копыт, и вместо мечей дубины, утыканные острыми осколками кремня. Единственным оружием, достойным особого внимания и уважения, были у этих дикарей длинные копья с толстыми древками, широкие железные наконечники которых выглядели устрашающе. Впереди этой орды скакали, судя по одежде, три эллинских гоплита; двое из них поражали богатырской статью.

Это были наши друзья – Тарулас, Пилумн и Руфус. Набрав, наконец, нужное количество волонтеров среди племенного объединения аспургиан, они возвращались в Пантикапей. Переводчик и проводник, тоже аспургианин-ветеран, прослуживший на Боспоре лет десять, подсказал наиболее удобное место для переправы почти в месте слияния Боспора Киммерийского с Меотидой, где плотные залежи намытого песка образовали мелководные косы, в которых не застревали копыта коней. Оттуда, конечно, было дальше до столицы, но ленивому Пилумну до смерти не хотелось болтаться в воде пролива; он предпочитал надежную земную твердь, тем более, что степь изобиловала дичью, а голос желудка наш бродяга считал самым веским и разумным доводом в пользу своего каприза.

Как бы там ни было, но теперь наши друзья, изрядно подуставшие за время скитаний по кочевьям варваров, где так и не нашлось места волнующим кровь приключениям, торопились наверстать упущенное. Битву они увидели издалека и даже успели определить кто есть кто, а потому без колебаний поспешили на помощь пантикапейским гоплитам, или, по крайней мере, просто эллинам, окруженным разбойниками.

Удар собранной, что называется с миру по нитке, команды сарматов-аспургиан застал бандитов врасплох. Будущие наемники стремились в бой по несколько иной причине, нежели их начальники – они просто хотели пограбить. В услужение к эллинам шли только самые бедные в надежде разбогатеть, так как царским гоплитам полагалась кроме жалования и часть захваченной в сражениях добычи. Поэтому не стоит удивляться той ретивости и бесшабашной ярости, с которой аспургиане набросились на порядком потрепанных в кровопролитной схватке разбойников.

Вскоре поле битвы было расчищено: длинные копья волонтеров, нанизывающие бандитов, как перепелов на вертел, сделали свое дело с ужасающей быстротой и жестокостью. Не обращая больше на павших никакого внимания, бывшие табунщики и охотники достали арканы и принялись вылавливать остальной сброд, разбегаю-щийся куда глаза глядят.

– Я искренне благодарен вам за помощь, – обратился радостный Митридат к Руфусу, принятому им, благодаря комплекции, за предводителя.

В том, что перед ним гоплиты Боспора, у юноши не было сомнений – любивший побрякушки Руфус не поленился нацепить на свою внушительную грудь все причитающиеся ему, как лохагу, знаки отличия, начищенные до блеска.

– Да чего там… – смутился богатырь.

– Ба-ба-ба, кого я вижу! – неожиданно возопил Пилумн и сгреб за грудки Селевка с такой невероятной прытью, что тот даже не успел опомниться. – Брат, – обратился он к Таруласу, – ты посмотри, какую птичку я поймал. Э-э, не трепыхайся, голубок! – с угрозой рыкнул он, заметив, как рука пирата метнулась к поясу, где висел нож. – Иначе я тебя укорочу ровно до плеч. Это ведь наш бывший хозяин, сто болячек ему в печенку.

– Отпусти его, – сурово приказал Митридат. – Он мой союзник и друг.

  204