98 
– Неужто все?
– Все. Точка. И, будь добр, посматривай в зеркало заднего вида. Нам сейчас "хвост" как-то ни к чему.
– Заметано, – ввернул Эрнесто русское жаргонное словечко, которых немало нахватался в свои студенческие годы.
– Ол-ла-ла, ои-ла… – запел он от избытка чувств.
Мы выехали за город и помчались по шоссе, полого поднимающемуся в горы. Где-то там, у подножия угрюмых безлесных вершин, меня ждала небогатая, ничем не примечательная фазенда – мое временное укрытие.
Я ехал и размышлял.
Поездка в горы вместе с Эрнесто – экспромт. Вернее, часть моего личного плана, несколько отличающегося от разработки отхода с места ликвидации, предложенной моими нанимателями.
По их задумке, меня должна была ждать машина на стоянке возле стадиона. Если бы я уходил с шумом, предусматривалось прикрытие.
Но я очень сомневался, что все эти меры направлялись только на сохранение моей персоны. Скорее наоборот – мертвые лишены возможности сболтнуть лишнее.
Поэтому, на всякий пожарный случай, я решил внести определенные коррективы и в финальную часть операции.
Эрнесто охотно согласился мне помочь и даже предложил свою личную "нору" – фазенду, к которой мы и направлялись.
Этот парень был явно не дурак. Он прекрасно понимал, что продолжительность его жизни находится в прямой зависимости от моего благополучия.
В противном случае, попадись я в руки полиции, ему можно было заказывать заупокойную мессу. И даже если бы меня грохнули по ошибке, сгоряча, следующим на очереди был он – следы ликвидации маскируются оперативно, безжалостно и нередко с перехлестом.
Конечно, об этом я пока мог только догадываться, но в мучительно длинные часы наших совместных бдений возле экранов мониторов Эрнесто просветил меня и на сей счет.
И уж вовсе не по глупой прихоти он завел себе несколько укромных местечек, где можно было отсидеться, пока заказчики-перестраховщики не придут в себя и не успокоятся.
Что поделаешь, такова специфика нашей работы.
Волкодав
Эх, Стамбул, Константинополь…
Назойливый мотив черт-те когда слышанной песни загадил остатки моих мозгов, и я тупо разглядывал витрину книжного магазина в Саматье, одном из районов древней янычарской столицы, в свое время безропотно сдавшей полномочия Анкаре.
За огромным стеклом творился настоящий книжный бардак.
Рядом с нашим усатым "отцом всех времен и народов" слащаво ухмылялся узкоглазый круглолицый Мао, тоже "отец и великий кормчий".
На ряд ниже таращил безумные глаза "отец немецкой нации" Адольф, сурово смотрел аятолла Хомейни, кичился орденами Пиночет и щерил зубы в волчьем оскале мордоворот со шрамом через всю щеку – Отто Скорцени.
Еще ниже заразительно смеялся американский президент – хороший актер, ничего не скажешь, – подмигивая холодной, как лед, "железной леди" из Англии… Даже наш незабвенный двухбровый орел из Малой Земли угнездился среди всемирных знаменитостей, гордо выпятив усыпанную звездами грудь.
Да, брат Волкодав, трудно нам понять этих капиталистов. Чтобы привлечь покупателей, дьяволу душу за грош заложат…
Конечно, все, что находилось в витрине, мне было до лампочки.
Главным ее достоинством являлось чисто отмытое стекло, в котором, как в зеркале, отражалась противоположная сторона улицы. Там находился подъезд дома, где на втором этаже меня, по идее, должны ждать с распростертыми объятиями.
Однако побыстрее предаться лобызаниям я почему-то не торопился – нехорошее чувство, будто червяк в сердцевине яблока, точило фибры моей души, сердце и еще хрен знает что. Короче говоря, я мандражировал.
И чтобы хоть как-то успокоить натянутые до предела нервы, слонялся с раннего утра вокруг да около дома, хотя встреча мне была назначена на час дня.
В этот самый момент, когда я "заинтересовался" политическими бестселлерами, выставленными в витрине, к дому подъехал шикарный лимузин. Из него, пыхтя и отдуваясь, вылез на свет Божий тучный господин явно турецкой национальности и, с усилием двигая тумбообразными ногами, направил свои стопы в парадное.
Его сопровождали громилы ростом не ниже моего. Один из них остался у входа, прислонившись к лепным завитушкам, украшающим фасад, а два других исчезли вместе с толстяком внутри здания.
Но не они привлекли мое пристальное внимание, хотя, судя по времени (было без десяти час) и баснословно дорогому американскому автомобилю, который в этом районе Стамбула смотрелся словно белая ворона в свадебной фате на помойке, приехали люди, назначившие мне рандеву.
98 
