... 
22 
– Искусно выполнено, – согласился Дэр.
– Неужели это и вправду все из пробки? – Маре хотелось прикоснуться к модели, чтобы удостовериться. Она оглянулась по сторонам, в комнате были только шесть других посетителей, но смотритель уже спешил к ним.
– Так и есть, мадам, – ответил он. – Месье Дюбург совершенно случайно обнаружил, что пробка является идеальным материалом, как по текстуре, так и по цвету, для выполнения миниатюр старинных построек.
Он продолжал о чем-то рассказывать, но Мара просто смотрела, наслаждаясь тем впечатлением, что производила на нее композиция. Наступила тишина, и она увидела, как Дэр дает служителю монетку, а тот уже спешит к следующей паре посетителей.
– Знаешь, у меня какое-то странное чувство, что из игрушечного храма вот-вот выйдут люди, – сказала она.
– Возможно, люди не выходят только потому, что это руины? Руины должны быть покинутыми, – улыбнулся Дэр.
Она взглянула на него:
– Ты когда-нибудь видел настоящие руины? Я хочу сказать – в Греции?
– Нет, но когда-нибудь я обязательно туда съезжу.
Он собирается путешествовать? Она не могла представить себе, чтобы она разделила с ним такой образ жизни. Сент-Брайды из Брайдсуэлла никогда не уезжали далеко от дома. Такова уж их природа.
– Куда еще ты хотел бы поехать? – спросила она разочарованно.
– Теперь вся Европа открыта перед путешественниками. Разве ты сама не хотела бы отправиться куда-нибудь?
– Ну, возможно, короткие поездки я бы осилила, – сказала она, добавляя про себя: «И то только с тобой».
– Вы всегда была домоседами, Сент-Брайды из Брайдсуэлла, – усмехнулся: Дэр. – Но честно говоря, меня теперь тоже мало прельщают далекие страны…
– Ты когда-то был полон энтузиазма, Дэр.
Он взглянул на миниатюру.
– А храм когда-то был полон прихожан. Пойдем посмотрим на могилу Вергилия.
– Никаких могил, – твердо сказала Мара. – Если верить моему путеводителю, тут должна быть модель Везувия, который действительно извергается. Я хотела бы взглянуть на это.
Дэр покачал головой, но подозвал служителя.
– Да, сэр, мадам. Эта миниатюра находится в той стороне зала, в отгороженном углу, поскольку она должна быть в темноте. Но вулкан извергается только в определенное время.
– Очень удобно, – прокомментировал Дэр. – Как было бы здорово, если бы люди вели себя так же.
Его глаза сверкнули, и Маре показалась, что она сама вот-вот взорвется. Поэтому она изобразила яркий энтузиазм:
– Я так хочу посмотреть, как он будет извергаться, Дэр!
– Честно говоря, мне тоже хотелось бы это увидеть. Но естественная темнота кажется мне более подходящей, чем занавески. Давай я привезу тебя сюда сегодня вечером?
– Да! Нет… Как жаль, я не могу! Мы идем в театр. Наконец-то. «Ковент-Гарден». Какая-то новая пьеса под названием «Выбор леди». Но мы обязательно должны сюда вернуться. Обещаешь? И не езди сюда без меня.
– Обещаю. Я почти все время совершенно свободен, так что ты можешь назначить день.
– Как день свадьбы! – вырвалось у Мары, и она густо покраснела, – О, посмотри, пирамиды! – Она отвела его к боковому столику. – Они меньше, чем те, что когда-то делали мы, но больше похожи на настоящие.
Они полюбовались пирамидами, потом прошли мимо амфитеатра и обелиска. Эти модели были совсем крошечными, но очень реалистичными.
– Храм Сивилл в Тиволи, – прочитала Мара на следующей табличке. – А что такое сивилла?
– Оракул.
– А это не одно и то же?
– Возможно, сивилла – это один из видов оракула. Или оракул – один из видов сивиллы. Точно так же, как шалунья – это вид молодой леди, но не все молодые леди являются шалуньями.
Она сморщила носик:
– Но эта шалунья знает кое-что о сивиллах.
– Что?
– У одной из них – не помню точно какой – было двенадцать книг с предсказаниями. Она предложила их королю… тоже не помню которому…
– Не слишком внимательная ученица, – заметил Дэр.
– А ты был добросовестным учеником?
– Нет. – Он все еще улыбался, так что Мара продолжила свой рассказ:
– Эта сивилла предложила книги королю за огромную сумму денег. Он попытался торговаться, тогда она сожгла три книги и предложила ему оставшиеся девять по той же цене. Когда он отказался платить, она сожгла еще три книги. К тому времени, когда он сдался, осталось только три книги, и он заплатил за них первоначальную цену. Она мне нравится.
– Да уж. Но только подумай обо всей потерянной мудрости.
22 
