... 
30 
– Грязноватая экскурсия.
– Но ведь история полна этого.
– Чего, грязи?
– Ужасных трагедий! По крайней мере, принцесса Елизавета выжила и стала одним из величайших монархов. Вспомни хотя бы Армаду.
– Погибшую в шторме, а не в битве.
– Но все же она была великой.
– Это все твои волосы не дают тебе покоя, – недовольно сказал он. – Благословенны те люди, на чью долю не выпадает играть роль в истории.
Наверное, он думал о своем участии в Ватерлоо. Мара попыталась отыскать какой-нибудь способ отвлечь его и тут же его нашла.
– Эдвард-стрит. По-моему, это одна из тех семи улиц, что соединяются на Севен-Дайалс. Можем мы съездить туда?
– Нищета и разруха – это не зрелище.
Уязвленная его намеком, Мара возмутилась.
– Я не это имела в виду!
– Прошу прощения, но я бы не хотел подвергать мамину карету излишнему риску.
Мара повернулась, когда они проезжали еще одну из семи улиц.
– Как ужасно жить здесь, особенно если район полон преступников! Неужели нельзя ничего сделать?
– Это в тебе говорит инстинкт Сент-Брайдов, – сказал он. – Единственным решением было бы снести все это. Семь узких улиц, соединенных в одной точке, не могут не угнетать.
Она склонила голову.
– Полная противоположность площади. Как интересно! Я никогда не задумывалась над планировкой улиц и городов. В конце концов, большинство просто разрастаются сами по себе. Наверное, так лучше.
– Должен заметить, что некоторые из худших и грязнейших районов Лондона тоже выросли сами по себе.
– А некоторые площади и террасы спланированы и при этом прекрасно выглядят. Возможно ли, что некоторые места осенены благодатью, в то время как другие прокляты?
– Точь-в-точь как Брайдсуэлл. Ты никогда не жалеешь, что однажды тебе придется жить где-то еще? – спросил он.
– Я буду не очень далеко.
– А что, если ты влюбишься в человека, который живет далеко?
Мара задумалась над вопросом. Он говорил про себя?
– А как насчет тебя? – спросила она. – Ты не жалеешь, что не, ты наследник Лонг-Чарта?
– Ни капельки.
– Но ты же наверняка любишь эту местность. Ты выберешь себе поместье поблизости?
– Я думаю, с меня хватит комнат в Лондоне.
– А как же дети? Им нужно жить в деревне. Казалось, он удивился.
– Они и будут там жить. У них всегда будет Лонг-Чарт.
– Наверное, здорово самому выбирать, где хочешь жить, а не принимать в наследство место, как Саймон и Марлоу.
Дэр улыбнулся ей:
– Тебе ужасно не нравится это место, не правда ли?
– Это проклятое место. Все эти деньги и усилия, весь этот классический перфекционизм, и все это для чего? Кого это сделало счастливым?
– Строителей, которые его строили, и слуг, которые сейчас там работают.
Она состроила гримасу и согласилась.
– Но ведь их можно было использовать, чтобы создать нечто более… радостное. Ты когда-нибудь был в Марлоу?
– Да.
Она удивилась и тут же обиделась на Саймона – тот ей об этом никогда не рассказывал.
– Когда? – поинтересовалась она.
– Несколько недель назад. Единственное место, где я был, за исключением Лонг-Чарта.
– Я бы его не выбрала, – заявила Мара.
– Там был Саймон.
Это было простое подтверждение дружбы, но это тоже причинило боль. «Как же я? Будешь ли ты когда-либо счастлив где-нибудь только потому, что я буду там с тобой?»
– Я все еще содрогаюсь от одной мысли о том, что наша семья должна была туда переехать, – сказала она. – Он… он такой бездушный. Люди должны там просто чахнуть. Старый граф несколько десятилетий жил там беспомощный и всеми покинутый. Его сын старался проводить как можно больше времени вдали от дома, а когда все же приезжал туда, жил в одном из павильонов, но все же и его настиг ужасный конец.
– Сдерживай свое воображение, Мара. Это всего-навсего дом.
Слова вырвались у нее прежде, чем она успела подумать.
– Лучше бы он сгорел.
– К сожалению, такое количество камня и мрамора трудно сжечь. Но всегда можно разрушить.
– Нет, нельзя. В этом вся проблема. Люди со всего мира приезжают полюбоваться его совершенством. Видишь, как все это несправедливо? Такое угнетающее место должно быть отвратительным.
Он наклонился вперед и взял ее за руку. Даже сквозь перчатки Мара почувствовала искру, проскочившую между ними.
– Не переживай так, Мара. Не трать свое пламя на непроницаемые тени.
Она сжала его руки пальцами.
30 
