Залп пушек «Сан-Криштована» по почти вплотную приблизившемуся самбуку мог оказаться совершенно бесполезным, потому что борта пиратского судна были ниже, чем у флейта, и ядра в лучшем случае повредили бы лишь надстройки. Но тут португальцам повезло – одно ядро попало в крюйт-камеру самбука. Раздался оглушительный взрыв, во все стороны полетели куски обшивки пиратского судна, и оно мигом пошла на дно, провожаемое радостными криками португальских матросов.
На другой стороне тоже все было кончено. Совершенно обессилевший Потупа, тяжело дыша, сидел среди разбросанных по палубе трупов и злобно смотрел вслед пиратам, оставшимся в живых; они бросились в воду и поплыли к виднеющемуся вдалеке самбуку с рваными парусами…
Когда отмыли палубу флейта от крови, пришел черед хоронить Солодуху. Капитан не мог поверить своим глазам: совсем недавно страшный казак, практически в одиночку захвативший самбук и изрубивший на куски добрую половину пиратов, теперь плачет над телом своего товарища как ребенок!
Совсем притихшее море приняло завернутое в парусину тело Солодухи с легким всплеском. Подождав, пока ядро, прицепленное к ногам покойника, утащит его на глубину, Потупа достал из багажа баклажку с оковитой и сказал:
– Помянем доброго казака Петра Солодуху. Пусть чужое море будет ему мягче родной землицы…
С этими словами он отхлебнул три глотка и передал баклагу Андрею; тот скрипнул зубами от горя и молча выпил. Его примеру последовал и Яков, у которого снова появились слезы на глазах. За время путешествия он успел искренне привязаться к балагуру и весельчаку Солодухе, в котором была кладезь народной мудрости.
Наблюдавший за ними да Силва подошел к Якову и сказал, подавая ему кошель, наполненный монетами:
– Вот… Возьмите.
– Что это? Зачем?
– Это ваши деньги. Команда решила отблагодарить вас за то, что вы помогли нам отбиться от пиратов. Мы доставим вас в Англию бесплатно.
– Что ж, спасибо… Но у меня есть другое предложение, капитан. Деньги оставьте себе, а наш общий приз – пиратский самбук – продайте и вырученную сумму передайте семьям погибших матросов. Это будет справедливо.
– Вы настоящие рыцари! – восхищенно сказал Альваро да Силва.
В это время подул сильный ветер, и палубная команда бросилась ставить паруса. Флейт вздрогнул, словно конь, которого огрели нагайкой, и понесся по волнам. Казалось, что схватка с пиратами добавила судну прыти, которой недавно ему так не хватало…
Роберт Майлз, капитан английского котра[68] с поэтическим названием «Аделаида», не без интереса наблюдал за тем, как трое иноземцев, – молодые джентльмены и старик, наверное, их наставник – набившиеся к нему в пассажиры, вкатывают на палубу судна два небольших, но тяжелых бочонка. «Что в них может быть?» – спрашивал себя капитан. Однако, несмотря на весь свой немалый опыт, ответить не мог.
Он лишь два дня назад пришел в Порстмут с грузом контрабандного беспошлинного товара с материка, – чай, табак, спиртные напитки – с хорошей выгодой сдал его надежным торговцам, и теперь для отвода глаз таможенникам загрузился разной дребеденью, чтобы сделать рейс в Лондон. А затем «Аделаида» должна была взять курс на Ла-Рошель, где в условленном месте на пустынном берегу капитана уже ждали партнеры – чтобы разделить барыши и взять новую партию контрабанды.
Пассажиры попросили, чтобы он доставил их в столицу Англии. Однако, их выбор транспорта капитан не одобрял. В Портсмуте даже дети знали, что быстроходные котры обычно принадлежат контрабандистам, у которых скверная репутация.
Впрочем, об этом было известно и береговой охране, совершенно беспощадно истреблявшей контрабандистов и их суда. Поэтому приходилось ставить на котры пушки, которые, несмотря на свой небольшой калибр, все же значительно снижали грузоподъемность.
Конечно, команда у капитана Майлза вымуштрованная и слушается его беспрекословно, но среди сорока матросов есть несколько настоящих головорезов, которым убить человека, что муху прихлопнуть. Кто может поручиться, что в какой-то момент одному из них не попадет вожжа под хвост и он не пустит в ход наваху[69]? А это лишние хлопоты для капитана.
Хорошо, если никто из друзей иноземцев не знает, что они погрузились на «Аделаиду». Но если им это известно, тогда жди беды. Конечно, в том случае, если пассажиры пойдут на дно кормить крабов…
Котр покинул Порсмут ближе к обеду. Молодые джентльмены с интересом разглядывали береговые укрепления и форты Спитхейдского рейда, скопление военных судов, людской муравейник на причалах, но их наставника это зрелище, судя по его виду, мало интересовало. Он с облегчением снял стеснявшую его шляпу с широкими полями и подставил загорелое лицо, сплошь покрытое шрамами, свежему ветру.
68
Котр – парусник для плавания по рекам и для каботажного плавания; появился в XVIII веке, как дальнейшее развитие яхты. Типичный котр имел 17 м длины и одну мачту. Первые английские котры, кроме штормового фока, несли от 2 до 3 прямоугольных парусов. Котры были настолько быстроходными, что их нарасхват покупали контрабандисты.
69
Наваха – длинный испанский складной нож, служащий оружием.