149 
– Она приходила ко мне, Ку.
– Что?!
– Во сне, совсем как ты, когда твоя душа была разрушена. Мы встретились в замке Маккаллан. Она сказала, что отдает мне бирюзовый камень. Еще Бренна говорила, что не будет часто посещать нас. – Бригид открыла глаза и сквозь слезы посмотрела на мужа. – Она объяснила, что это никому не принесет пользы.
– Что еще сказала Бренна?
Лицо Кухулина было совершенно спокойным. Он тщательно контролировал голос, но Бригид услышала боль в его словах.
– Она говорила, что счастлива исполнить свое предназначение. – Бригид слабо улыбнулась. – Ку, ее шрамы исчезли.
Воин наклонил голову. Охотница увидела, как на сине-зеленый килт падали сверкающие слезы.
– Она говорила со мной совсем мало, заставила меня дать ей клятву и исчезла.
– Какую?.. – Он поднял голову и вытер слезы тыльной стороной ладони.
– Бренна заставила меня пообещать, что я не буду отвергать того, что мне покажется невозможным, – почти прошептала Бригид.
– Значит, она про нас знала. – Лицо Кухулина прочертила еще одна слезинка.
Охотница кивнула и продолжила:
– Бренна одобрила нас, сказала, что оставляет тебя на меня добровольно и без колебаний. – Бригид сдавленно засмеялась. – Это было тогда, когда мы ночевали в замке Стражи. Я думала, что она говорила о поисках твоей души. Только вчера мне стало понятно, что маленькая знахарка знала, что я тебя люблю. Она уразумела все даже раньше, чем я сама.
– А когда ты узнала об этом?
– Когда впервые поцеловала тебя. – Жена осторожно стерла слезу со щеки мужа. – Я – не она, Ку. Я не такая хорошая, какой была Бренна, не столь добрая и сострадательная. Но я верная, преданная и действительно тебя люблю.
– Бренна ушла, – с трудом проговорил воин, обуреваемый эмоциями. – Я обручился с тобой не потому, что хотел, чтобы ты была на нее похожа. – Он прикоснулся губами к ее руке.
– А почему, Ку?
– Потому что в тебе – часть моей души, прекрасная охотница. Теперь мне надо быть рядом с тобой, чтобы оставаться целым.
Кухулин поцеловал ее. Его губы были солеными от слез, от него одуряюще пахло мужчиной. Она обвила его руками, впилась ему в губы и подумала, что он вряд ли когда-нибудь сумеет до конца утолить ее жажду.
– Ты мне снилась прошлой ночью, – сказал он и опустил губы к ямочке между ключицами.
– Ты мне тоже снился, – ответила Бригид, руки которой в это время развязывали шнурки его рубашки.
– Я пришел к тебе в виде тумана, – продолжал воин.
Она замерла, но не совсем. Ее пальцы продолжали расшнуровывать его рубашку.
– Ты был голый.
Он оторвал губы от тела жены, поднял на нее глаза и произнес:
– Женский голос велел тебе говорить со мной сердцем.
– Да, и я сказала, что хочу тебя. Тебя всего. – Ее рука коснулась его лица. – Это был не просто сон.
– Да.
– Женский голос... Я думаю, это говорила Богиня, – сказала Бригид.
– Думаю, ты права, – улыбнулся Кухулин.
– Я хочу опять увидеть тебя. Такого, каким ты был ночью.
– Голого?
Она кивнула и заявила:
– Я вовсе не глупенькая юная девственница. Не буду делать вид, что у меня не было любовников среди кентавров, но я никогда раньше не видела голого мужчину настолько близко. Не как сейчас. Я имею в виду, за исключением прошлой ночи в моем... нашем сне. – Бригид прерывисто вздохнула. – Я хочу тебя увидеть.
Он хмыкнул, она вздернула бровь и спросила:
– Ты стесняешься или не хочешь, чтобы я увидела тебя голым?
– Ни то и ни другое, – сказал он. – Я просто... – Кухулин помешкал, провел рукой по волосам и горьковато улыбнулся. – Для меня это тоже ново. У меня раньше были любовницы, много. Но ни одна из них не была кентаврийкой. Я не уверен... – Он замолчал, потому что Бригид прижала палец к его губам.
– По-моему, мы оба слишком много думаем, – заметила охотница.
Улыбка, осветившая лицо мужа, изменила его. Из нерешительного ухажера он превратился в любвеобильного юного воина.
– Это верно, – заметил Ку. – Когда любишь, лучше не думать.
Продолжая улыбаться, муж встал, быстрым ловким движением развернул килт и снял его. Теперь он был совершенно голый.
Бригид сглотнула. Ее глаза опустились с его лица на широкую грудь, красивую и знакомую, даже какую-то обычную. Он вполне мог быть кентавром. В его теле жили сила и грация ее народа.
«Но он не кентавр, – сказала она себе. – Кухулин не был им и никогда не будет. Привыкни к этой мысли. Прими его таким, какой он есть, как он принял тебя».
149 
