99 
И возможно, сумасшедшая, усмехнулась Кристина, отбросив газету. Я хочу быть среди людей. Мейзи была права. Конечно, Кристина собирается вернуться к мужчинам. Четыре года без них – слишком долгий срок. Интерлюдия с Хорошеньким Мальчиком не в счет. Он по молодости не смог понять, что ей нужно. Но существует же тот единственный, с которым, по крайней мере, будет о чем поговорить. О ком ее отец, подмигнув, сказал бы: «Хороший выбор».
После того как Кристина бросила Колумбийский университет, отец беспокоился, что, не имея легального дохода, его дочь будет бедствовать. На самом деле она жила очень неплохо. А что за птица «этот приятель Рик», имя которого она время от времени упоминала? За год до смерти отец на своем старом «мустанге» повез угостить ее мороженым. Во время поездки он сказал, что никогда не зарабатывал достаточно денег для своей семьи и не знал, как это сделать. Они с матерью собирались переезжать во Флориду, возможно, откроют там небольшой магазинчик сувениров, но никаких иллюзий на этот счет не строил – богатство ему не светило. Он взял ее руку в свою. «Я все это говорю тебе, чтобы ты не принимала таких неверных решений, как я, Тина, – сказал он ласково. – Помочь тебе, чтобы ты могла начать свою жизнь, не смогу. Я даже не знаю, сможем ли мы свести концы с концами во Флориде. Но кое-что я дал тебе, – он прикоснулся к ее голове. – Жаль, свою я так и не использовал. Всего лишь починил целый миллион вагонов подземки, и больше ничего. Ты получила стипендию, ты умна, Тина, в этом твое преимущество. В Нью-Йорке имей дело только с хорошими парнями. Иногда такие парни зануды, но в конце концов они оказываются гораздо лучшим выбором. А если парень уж слишком самоуверенный и импозантный, лучше с ним не связывайся. Вот тебе мой…»
«Совет», – продолжила Кристина воспоминания, приводя себя в порядок – она мылась, брила подмышки и ноги. Потом немножко подровняла волосы на лобке и внимательно стала разглядывать в зеркале лицо на предмет морщинок, прыщиков, родинок, пигментных пятен и бородавок. Все выглядело неплохо. У меня ведь был идеальный нос, подумала она. Глаза, гусиные лапки, шея. Несомненно, одним из преимуществ пребывания в тюрьме было то, что там не проводишь много времени на солнце. И не торчишь часами на теннисном корте в Бричхэмптоне. Получить там солнечный ожог можно было, пожалуй, только подстригая летом газон. Она сжала кулак и осмотрела свои бицепсы. Вполне! Конечно, не то, что раньше, когда в старших классах она плавала по две мили в день, но приемлемо. Достаточно, чтобы оттолкнуть какого-нибудь парня или, наоборот, прижать.
Куда же пойти? До тюрьмы она часто бывала на Сент-Марк-плейс, всего в несколько кварталах отсюда, где собираются разные странные личности: панки, бездомные, фанаты пирсинга, несостоявшиеся модели, музыканты. Здесь, в освещенных разноцветным неоном подвальных клубах, встречались подростки из Нью-Джерси. Теперь все это уже не для нее: девушка, которая позволяет мужчинам делать ей кунилингус в баре, нежный наркоман с щеночком под рубашкой, демонстрирующий дрянные татуировки…
Надев все то же черное платье, проведя помадой по губам и поправив прическу, она, стуча каблуками, сбежала по лестнице и выскочила на улицу. В сумерки, в толпу. Вечер был теплым. Казалось, каждый куда-то спешит. Новые фильмы и шоу, рестораны, бары, кафе и бистро – жизнь кипела в этом городе. Кристина радостно проскользнула в кафе на углу Тринадцатой улицы и Шестой авеню. Усевшись за стойку бара, она прихлебывала из бокала «Мерло». Сидевшие по соседству женщины без спутников притворялись, что заняты беседой друг с другом. Как трудно приходится женщине, подумала Кристина, глядя на них. Нужно всегда защищать не только свое тело, но и представление о себе самой.
Рик думал, что знает ее. Но в действительности не знал, поэтому никогда бы не поверил, что она предпочла тюрьму его обществу. Кристина допила второй бокал вина и уже собиралась уходить, чтобы пройтись по Шестой авеню, когда к ней подсел видный молодой мужчина.
– Давид, – он протянул руку. – Я подумал, отчего бы мне не присесть.
– Действительно, отчего бы, – согласилась она.
– Вы не возражаете?
От него хорошо пахло.
– Нет.
– Видите ли, я как бы…
Ей понравился его галстук.
– Застенчивый?
– Да. Впрочем, нет, – он нахмурился с комичной серьезностью. – Я через все это проходил много раз, поэтому скажу напрямую. Я врач, довольно успешный, должен признаться, мне тридцать восемь, и я открыт для отношений. Я ищу женщину и готов жениться. Мое финансовое положение очень хорошее.
99 
