32 
— А вы, сэр? — спросила Нерисса, заметив наконец подошедшего Оливера.
— О миледи! — воскликнул он с глубоким поклоном. — Я просто ее родственник. Я сэр Оливер Апкотт, брат Порции по матери.
— Но ведь все же родственник! — воскликнула Нерисса, целуя Оливера в щеку. — Как все это интересно! Вы должны отобедать у нас, правда, Трелин?! Я хочу все знать о вашей семье, да и вообще обо всем.
Нерисса, а вместе с ней и ее окружение сияли улыбками.
— Дайте подумать. Сегодня у нас вторник… — Она принялась загибать изящные пальчики, затем с нежностью посмотрела на мужа. — В субботу, Трелин?
— Как скажешь, моя дорогая, — ответил муж без тени улыбки на лице. Взгляд его холодных глаз небрежно скользнул по Брайту.
Порция ломала голову, пытаясь понять, что скрывается за их явно холодными отношениями. Она была рада, что Брайт помог ей найти в Лондоне родственницу, особенно такую очаровательную и влиятельную, но не могла понять мотивы его действий.
— Значит, в субботу, — решила Нерисса. — Вы ведь придете, не правда ли? — спросила она таким тоном, что ей невозможно было отказать.
— Мы будем очень рады, — искренне ответила Порция. До сего момента она чувствовала себя совсем одинокой, и вдруг обнаружилась родственница, а в дальнейшем, возможно, и подруга. Нерисса такая добросердечная, и неудивительно, что все вокруг обожают ее.
Чем бы ни руководствовался Брайт Маллорен, Порция решила поблагодарить его за оказанную услугу, но, оглянувшись в его сторону, обнаружила, что он исчез. По-видимому, опять вернулся к миссис Финдлейсон.
Мысли Порции прервал голос лорда Трелина:
— А как вы познакомились с лордом Брайтом, Мисс Сент-Клер?
— Он просто знакомый моего брата, милорд, — ответила, нервничая, Порция.
— Ах, так! — Лорд Трелин бросил на Оливера странный взгляд.
О Господи! Неужели он сразу догадался, что Оливер — игрок. Что будет, если Трелины узнают, что он проигрался в пух и прах?! Слава Богу, Нерисса взяла ее под руку и увела от лорда Трелина.
— У меня такое чувство, что я обрела сестру, — сказала она. — Мы будем называть друг друга Порция и Нерисса, совсем как в «Венецианском купце», только там Нерисса была служанкой Порции. Нам нужно найти тебе благородного Бассанио.
Спустя пятнадцать минут или чуть больше Порция уже стала «моей дорогой кузиной».
Не намного выше, чем Порция, Нерисса подавляла ее своим величием, и Порция, окутанная облаком тяжелых духов кузины, с трудом поддерживала светскую беседу. Она была рада, когда наступило время расставания.
— Попомни мои слова, — сказал Оливер, когда они отошли на порядочное расстояние, — мы на пути в высшее общество. Трелины и Маллорены — в один день!
— Жизнь в высшем обществе нам не по карману, Оливер.
— Это говорит о том, что ты не знаешь, как устроен мир. Все аристократические семьи опекают своих родственников. В правительстве есть вакантные места, которые приносят годовой доход в сотни и даже тысячи гиней, и на эти места назначаются люди, к которым благоволят эти семьи. Даже если Форт одолжит мне денег, чтобы выкупить Оверстед, мы с трудом сможем выплатить долг. Лишняя сотня нам никогда не помешает.
— Конечно, не помешает, но у тебя просто не будет времени для новой работы. Если мы выкупим закладную, нам придется много трудиться, чтобы выплатить долг.
Оливер беспечно махнул рукой:
— Ты же знаешь. Порция, что я не гожусь для сельской работы, да к тому же на новой должности вовсе не обязательно трудиться. Для этого можно нанять кого-нибудь за мизерную плату.
— Но это же бесчестно! — воскликнула Порция, с удивлением уставившись ни брата. — Человек, выполняющий работу, должен получать хорошие деньги за свой труд.
— Так устроен мир, — ответил Оливер, пожимая плечами.
Но не только это волновало Порцию. Все то время, что она провела с Нериссой, ее неотступно преследовала одна и та же мысль — она каким-то образом знакома с ней, хотя и была уверена, что никогда раньше, даже в детстве, не встречала ее.
Внезапно ее осенила догадка: духи Нериссы — вот что ей знакомо. Точно так пахло то письмо в Мейденхеде.
Не может быть!
Порция посмотрела на Брайта Маллорена, который в это время целовал руку миссис Финдлейсон, вдове чаеторговца, затем на одетую в белое королеву общества, любившую духи с резким запахом, и покачала головой: нет, это исключено. Ни та, ни другая не могли быть Дезире.
32 
