Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
122 
– Я-то тут при чем? – досадливо спросил саврянин. – Он же первым на меня кинулся.
– А ты первым того воришку покалечил! – возмутилась такому нахальству Рыска.
– А он первым украл.
– Но сломать человеку руку?! – не укладывалось в голове у девушки. – За такой пустяк?
– За все твои деньги, между прочим. И не сломать, а вывихнуть. Кто-нибудь из дружков вправит.
– Мог бы просто за нее схватить и кликнуть стражу!
– Чтобы ее вообще отрубили?
Рыска озадаченно примолкла.
– Можно было его отругать, – подумав, неуверенно предложила она. – На первый раз.
– Первый?! – Саврянин хохотнул. – Этот крысеныш незаметно вытащил узел у тебя из-за пазухи, и ты полагаешь, что он новичок в воровском ремесле? А если бы на нашем месте была вдова с малыми детишками? Или старик, или калека? Ну, тебе все еще его жалко?
Девушка насупилась. Рассуждения Алька опять поставили ее в тупик. Да, жалко. И вдову с калекой жалко. Но если добро начнет ломать злу руки, то чем они будут различаться?!
За разговором дошли до кормильни, где оставляли коров. Пока Альк проверял, все ли с ними в порядке, Рыска умылась из колоды и немного успокоилась.
– А как нам теперь Жара найти? Мы же не договорились, где встречаться будем! – спохватилась девушка.
– Там, где разошлись, – успокоил ее Альк. – Или он сам догадается сюда подойти.
– Почему?
– Так принято. Скрашивать ожидание удобнее всего кружкой-другой пива. Кстати, можно и пойти взять, а то что-то у меня в горле пересохло.
– А как ты определяешь, разбавленное оно или нет? – вспомнила Рыска. В пиве она не разбиралась, но догадывалась, что на вкус могли повлиять и кривые руки пивовара.
– Кто ж саврянину хорошего нальет, – иронично фыркнул Альк.
Девушке внезапно подумалось, что и торгаш не стал бы задираться с ринтарцем – ну подумаешь, не купили у него крысу, другой простак найдется. И воришка предпочел бы удрать подобру-поздорову…
– Извини, – покраснев, пробормотала она.
– За что? – изумился Альк. – У нас с заезжими ринтарцами обходятся ничуть не лучше. Я ж тебе говорил: люди везде одинаковы. И потом, я семь лет прожил в Ринтаре и давно привык к такому отношению. Даже научился себе на благо использовать.
– Семь лет? – опешила Рыска. – Ты не говорил!
– Я здесь на путника учился.
– А почему не в Саврии?
Но Альково приподнятое после драки настроение, когда с ним можно было поговорить, как с нормальным человеком, резко схлынуло.
– А вон и наш ворюга идет. Ишь светится, будто ему дали в трех позах! – И, чтобы не отставать, нахально прихватил Рыску за попу.
Девушка отпрянула, вся залившись краской. Нравы на хуторе были строгие: если б Сурок застал незамужних дочерей строящими глазки парням, самолично выдрал бы распутниц хворостиной. Приличной девушке полагалось беречь честь до первой супружеской ночи, на гульбище без матери или брата не ходить, а на непристойный намек без раздумий отвечать пощечиной. Батраки, правда, бегали к весковым девкам, похваляясь друг перед другом своими «подвигами», но это только отвернуло Рыску от подобных игрищ. Оказывается, за глаза парни отзывались об уступчивых девчонках как о глупых курицах, которым им удалось задурить голову. Цыка штук пять сменил, прежде чем на Фессе женился.
А у Рыски даже подруг не было, чтобы посплетничать об этом. Поэтому Альковы похабные шуточки и намеки каждый раз вызывали у нее острое чувство паники и беспомощности. Она понятия не имела, как на это отвечать, – и хотя чуть погодя ответ придумывался, колкий и умный, девушка знала, что нипочем не сумеет произнести его Альку в лицо. Вот так же смутится, запутается в словах и будет выглядеть очень жалко. А если и сумеет, то саврянин мигом «срежет» ее заново, еще хлеще.
– Чего вы такие взъерошенные? – сразу заметил Жар. – Убегали от кого? А рубашка где?
– Девка твоя порвала, – невозмутимо сказал Альк. – В порыве страсти.
– Все он врет! – Рыска поспешила укрыться у дружеского бока.
– Скажешь, не рвала?
– Это из-за тебя!
– Точно. Как закричала, как бросилась!
– Жар, не слушай его!
– И не собирался. – Вор обнял подругу за талию, обещая защиту. – Давай сядем где-нибудь, а то меня уже ноги не держат. Эта рыжая скакала как коза, я за ней еле успевал. То в одну лавку, то в другую… потом еще короб с углем подносить пришлось, через полгорода.
122 
