76 
Но крыс занялся поданным куском и умолк. До стола наконец добрался кувшин с пресловутой варенухой. Рыска глядела на него, глядела, потом не удержалась, наклонила и воровато понюхала. Пахло странно и, пожалуй, вкусно – как забродившее варенье, в которое добавили корицы. На хуторе таким не баловались, пили просто вино, обычное и ледяное.[14]
Собеседники тем временем распалялись все больше. До Рыски начали доноситься обрывки слов, а потом и фраз:
– …чего не знаю! – У Жара голос был громче и резче.
– …а Серый…
– …когда-нибудь язык отсохнет…
– …Хольга заповедала….
– …портянку размотать?!
– …беспокоится…
– Еще угрожать мне будешь?!
– …ер…
– Промеж досок я его видел!
– …ать?
– Так и передай!
Жар вернулся за стол, ухватил кувшин и жадно отхлебнул прямо из горлышка.
– Кто это? – удивленно спросила Рыска. – Что он хотел?
– Да так… по работе… – Друг зло проводил взглядом идущего к двери мужика. – Ты надолго в Макополь?
Рыска растерянно заморгала. Она-то была уверена, что Жар сразу все поймет и примет ее с распростертыми объятиями.
– Я вообще-то… к тебе. Насовсем.
Парень раскашлялся, чуть не уронив кувшин.
– Насовсем?! – прохрипел он. – Ну, то есть… я жутко рад, просто… неожиданно очень. А чего это ты вдруг?
Теперь смутилась Рыска. Альк гнусно подхихикивал, откровенно наслаждаясь сценой.
– Да, понимаешь… – промямлила девушка. – Ушла я от Сурка. Замуж хочу и своим домом жить.
– А жених у тебя уже есть? – со слабой надеждой спросил парень.
Рыска весело помотала головой: мол, не бойся, я тут одна!
Жар загрустил еще больше:
– Понимаешь, Рысь, тут такое дело… Мне, похоже, самому пора отсюда нитку прясть, и поскорее.
Подруга с трудом, но поняла, что он имеет в виду.
– Почему?!
– Ай, – парень досадливо махнул рукой, – коты взбесились, мышеловок во все норы навтыкали. Никакого житья не стало, а тут еще Пес докапываться начал…
– Чего? – растерялась девушка. Город так разительно отличался от вески, что Рыска готова была поверить, что здешние кошки брезгуют лично гоняться за мышами, а собаки командуют хозяевами.
– Прости, – в свою очередь смутился Жар. – Местный жаргон. Ну это… стража на ночных ополчилась, выходы из города перекрыла и груши околачивает… то есть обыскивает всех.
– А мы-то тут при чем? – удивилась девушка.
Друг виновато опустил глаза, потеребил себя за кончик носа:
– Ну, я как бы… немного при том.
– То есть? Ты стражник? – Рыска уважительно поглядела на богатое одеяние друга, не замечая, что бархат на сгибах изрядно потерт, да и в плечах кафтан сидит как-то кривовато, будто не на Жара шит.
– Э-э-э… не совсем… знаешь, Рысь.
– Да вор он, вор, – безжалостно подсказал Альк. – Чего тут гадать-то, по морде ж все видно.
– ВОР?! – Рыска аж вскочила.
– Зато один из лучших, – поспешил заверить ее Жар. – Чего ты так распушилась-то? Не было у меня другого выхода, понимаешь? В городе чужаку честным трудом не прокормиться, ну и пришлось… крутиться.
– Воровать?!
– Тихо ты! – Друг встревоженно дернул ее за рукав, заставив сесть. В этой кормильне, правда, приличных людей отродясь не водилось, только беднота и мелкое жулье, – но не то у вора ремесло, чтоб им на весь свет хвастаться. Сам Жар забрел сюда узнать последние новости, ну и кое-что «уронить» нечистому на руку кормильцу. – Я сейчас все тебе объясню…
– Хорош глаза закатывать, – поддержал вора крыс. – Ты ж сама третьего дня корову свела.
– Что, правда? – оживился Жар.
– Нет! – Рыска снова рванулась с места, но друг не спешил разжимать пальцы. – Это моя оплата!
– Только хозяин об этом не знает.
У девушки задрожали губы. Родители, а потом и Фесся с женкой с детства вдалбливали ей, что лучше помереть с голоду, чем воровать. И вот теперь лучший Рыскин друг – вор, и сама она, похоже, ничем не лучше!
– Ты не сопли распускай, а думай, как вину загладить. Раз твой дружок из города улепетывает, нам тут тоже рассиживаться нечего.
– Эй, – внезапно осенило Рыску, – а ты случайно не в сторону Мириных Шахт едешь?
– Может быть, – осторожно ответил Жар. Куда податься, он сам еще толком не знал. Можно и впрямь поближе к Саврии, там летом попрохладнее. – А что?
76 
